Тема: Какие бывают авторы?

Эт тебя, Володя, кто-то злостно обманул. Культуры отнюдь не взаимодействуют. Культуры стремятся охранить, сохранить, обезопасить себя от проникновений, подобных коронному вирусу. Но  развлечь – это да, это канешна... Это даже здорово. Это даже прекрасно. Кто же против развлекухи?

Культуры развиваются внутри себя и богаты они своей самобытностью, неповторимостью. Огромные народы не нуждаются во вторжениях, им достаточно собственного народного драйва. Те народы, которые идут по пути срисовывания чужих калек, которые пользуются чужими лекалами, обречены на потерю собственной физиономии.  Потому так необычайна физиономия Франции, потому так великолепна физиономия Италии, потому так самобытна физиономия Индии. И потому так самобытна, необычайна и великолепна бывает (в промежутках между социальными и политическими раздраями) физиономия России.

Мы (многие из нас) с великим удовольствием слушаем, например, американские кантри (это буквально - сельская музыка), и понимаем – это великолепно, но это – чужая культура. Она может нас чудесным образом  развлечь – и только! И только! Но это отнюдь не мало!!!

Но при чем тут взаимодействие культур? Тем более взимодействие – до полной потери собственного лица...

Ну, про Ромуальдыча – "стих" всем известный. Тут изысканиями и заниматься-то нет нужды... 

А о каких-таких новациях ты говоришь, Володя? Верлибр – это новации? 

Ну, разобрались однажды англичане, французы, поляки в том, что ничего их национальным поэзиям ни рифмы, ни ритмы, ни вообще – силлабо-тоника не прибавляют, не в состоянии прибавить!!!,  но прекрасным образом их стихи звучат помимо этих поэтических фильдиперсов. Которые просто не имеют такой яркой, такой охмурительной силы, какую они обретают в гуттаперчевом русском языке, в гибком, легко и изумительно (в хороших руках) трансформируемом в самые удивительные формы и мелодики в русском стихосложении... Однако в западной поэзии властвуют такие техники формирования, которые весь этот поэтический охмуреж осваивают в иной  конкретике. Не менее тонкой. Но другой, наиболее подходящей для трансформирования поэтической мысли в формы, которые, вероятно, не уступают тем, что иным образом освоены Россией. Но другие! Чуждые! Но другие! Но чуждые! И донести до русского ценителя поэзии  то, иное совершенство может переводчик высокого класса. Ничего не сумеет этот переводчик, если будет тщиться преподнести те шедевры их же способами, их приемами, используя их поэтику. Просто надо наверное понять: та поэтика чужда носителю русского языка. Изучай английский (немецкий, французский) и живи в той поэтике. И лишь этот путь может оказаться как угодно прекрасным. Но при чем тут русская поэтика?

Сдается мне, что все дело  в резком и ужасающем падении общего образования (а оно имеет место быть). И в ничем не оправданном и я бы сказал - в самоуничижительном преклонении перед чуждыми мелодиями (что было свойственно России во все времена!). И не только перед мелодиями. Перед всем иностранным!!  Помните персонаж Булгакова: "Люблю кароши! Некароши не люблю". И даже весьма образованные персоны в конце концов подчиняются натиску плебса, не разобравшегося в тонкостях поэтических языковых коллизий.... Так было всегда. Но – до времени. Затем нахлынет новая волна естественного ренессанса. Так было и во времена после окт. революции: падение, нищета, затем, взлет...

Как мне кажется, бывает так, что. добросовестность (настырность) в создании "уникальных" стишей оказывается прямым следствием страха. Я категорически не верю в способность человека делать что-либо ему не свойственное да еще и демонстрируя исполнительность немецкого фельдфебеля времен франко-прусской войны. Нормальному человеку свойственна как раз совсем другая модель поведения – уклоняться от непонятного  занятия, лишь бы не делать то, что душе не свойственно. Но откуда страх? А очень просто: взялся за гуж, заявил себя как передовое звено моднячего течения, а в течении этом бедный разум разобраться не в состоянии. Вот и запутываешь и самого себя и окружающих самозванных рефери упорной толкотней и упихиванием строк, слов, объяснить которые не в состоянии. Но на этот случай есть прекрасный посыл: «я не привык объяснять свои э... нетленки! Я предпочитаю  не объяснять. Кому надо - поймет! А в читателях и вовсе не нуждаюсь»... И тут вся надежда на жюристов, которые тоже многозначительно хлопают глазами и изрекают не очень понятные фразы, свидетельствующие об их «глубоком проникновении» в сущность всего того, что здравомыслящему человеку категорически не понятно. И понятным быть не может. 

И ничего нового в этих схемах, спровоцированных в общем-то временнЫм хаосом...

И какой-нибудь академик лихо распевал на колхозной делянке (посланный своим институтом "на картошку"), потрафляя колхозному раззудейству:

"У миленка моево волоса волнистае

Я его не заменю на горы золотистае"

А потом всё постепенно вливалось в более или менее разумное русло. И вновь начинала властвовать офигительная русская поэтика...

Так. И что же из этого следует, Володя?

Ни единому выдающемуся поэту, например, ХХ века не пришло в голову писать вирши подобно тому как это делали, например, 

А память "о тех, кто написал, вечна", спору нет. И вопросов нет.

Современные? Это какие? Если серебряные, золотые, шестидесятые – они и не ставили такие задачи. И никто их не сравнивал. Это ведь все равно что сравнивать адронный коллайдер с примусом. Или шестикрылого серафима, скажем, с Боингом... Несравнимо! И само по себе всякое такое сравнение – бессмысленно.

Володя, а ты зачем пользуешься компьютером? Я бы рекомендовал обзавестись глинянгыми дощечками и стилом. 

И в магазин ходишь за продуктами? Ай-яй-яй! Надо спроворить себе хорошую дубину и – в пампасы, на мамонта! А как же! ))) 

А я тут повстречал нечто такое, благодаря чему еще, пожалуй (чего доброго) уверую в верлибрическую благодать. Вот смотрите, граждАне:

инда взопрели озимые

рассупонилось солнышко

расталдыкнуло свои

лучи по белу светушку

понюхал старик Ромуальдыч

свою портянку

и аж заколдобился

Все! Записываюсь в суперинтерданты верлибрических войск!!! Ромуальдыч меня убедил! Тут хоть вполне вразумительный сужэ-эт просматривается, едрена вошь!!!

Вот и говорю я, Володя, – такой колоритный оживляж прекрасно рисует сложно-подчиненную творКческую публику.  Иначе ж не признают, иначе – как же, а? как же выделиться и внимание привлечь? К тому же ежели судьба выдающимися творческими особенностями обделила – надо заставить капризную и ничего все равно не смыслящую публику поверить... не играет рояли – во что. Побольше шума – и высокая табуретка обеспечена. Ладно, бетонный постамент – это ж вряд ли. Но уж какая-никакая табуретка с ярлыками "диплом", "грамота" и пр. – обеспечены!!! И возгласы мальчиков-девочек с рОдного сайта "Ах-ах, высокий класс!", "Ах-ах, ну, прям Фоэт – и всё тут! Гип-гип, ура!"

Угу! Допустимы... Я тут даже придумал новейший троп в духе суперверлибра: выступая, скажем, на Грушинском фестивале с верлибрическим стихотворением "Тимбурахта" в заключение надо выпалить из семизарядного кольта прям в толпу софестивальцев и подпрыгнув, произвести в воздухе антраша, придав тексту интонационное, а так же стилистическое единство...

И ты, Володя, вполне можешь, подобно товарисчу Крушельницкому, выкрикнуть мне "Господин соврамши", коль скоро я неоднократно заявлял в ремарках под твоими стихами – "Изрядно! Интересно!".  Да, твои стихи вызывают вопросы, на которые ты отвечать уклоняешься. Но (полагаю я) это твое право (хочу объясняю, хочу - молчу!). Я за тобой такое право признаю. Но от этого не легче... Знаешь, если бы я считал твои стихи ребусной феней, я бы так тебе и сказал. Но я чувствую как ты честно копаешь некую жилу и... всматриваюсь, и надеюсь... ))

А тебе, Володя, кажется, что входя в мир Поэзии, я должен непременно оказаться среди шарад и головоломок? И мне необходимо по-пластунски пробираться по записям текста, скажем, заrлавными буквами и я должен понимать, что прием этот служит, оказывается, структурированию текста  и оформлению прямой речи в маркировании (интонационном и стилистическом)  элементов текста. Далее я столкнусь с перечеркиванием текста как с конструктивным приемом. Зачеркивание, как оказывается, усиливает композиционное и смысловое противопоставление между зачеркнутой и незачеркнуrой частями текста, весьма значимое для структурирования поэтического высказывания. Далее мне предложат включать в поэтический текст формулы и знаки точных наук. Использование таких «чужеродных» знаков, – уверяют меня,– в поэтическом языке служит обновлению поэтического языка ках системы!!!  Вот, например, в стихотворении А. Сидоркина поэтический текст переходит в формульное описание:  

этот глянец безветрия тоже о нell вы не видели может

блиэорукий предел определяется лишь для х ~ оо это

есть предел числовой последовательности f(I), f(2), .", f(n),".:

А= lim f(x)= lim f(n). х~оо п~оо

Чудесно! изумительно!  Или как говаривали девочки в розовом детстве: "С ума  сойтить!! Убиться и не жить!"

Игорь Белавин:

"Впрочем, вряд ли мы с вами дождемся, чтобы кто-то еще всерьез высказался по поводу современной поэзии. Ну, разве что еще Алисов!"

Ну, да, ну, да – охотников высказываться по существу не то, чтобы мало – их вовсе нет. Чтобы по существу - надо ведь тщательно разобраться в корнях верлибра. В причинах, по которым на западе властвует эта тощая панацея, имеющая смелость сравнивать... Хотя сравнивать нет никакой нужды.

"В чёрной обложке книга, конца 90-х или начала 2000-х годов???"

Володя, по-моему этим самым ( временем) сказано, практически, всё. По меньшей мере – многое.

И знаешь, сдается мне, ты зря обижаешься. Я до сих пор не сказал о твоей поэзии практически – ничего плохого. Я, можно сказать, хожу около тебя – кругами. Присматриваюсь. Что-то в твоей творческой деятельности  привлекает, что-то заставляет недоуменно пожимать плечами... Ты человек искренний, в чем-то глобальном – девственный, я бы сказал. Нет, не в том - булгаковском – , но в каком-то весьма положительном смысле. Что-то в избранной тобою системе ориентиров – обманное, недействительное. О чем ты, возможно, не подозреваешь... Я уже понял, что никакие реальные аргументы относительно сущности верлибристики почему-то вообще никого из приверженцев этого способа изложения поэтических идей – на дух не привлекают, не интересуют. Взят голый факт: западные языки от рифмики-ритмики отказались. И давно. Но никого не интересуют причины... Просто бывшие советские люди всею селезенкой привыкли чтить номенклатуру и –  не заметили как перенесли свои привычки на наиболее подходящего кандидата на эту "должность" (должность «номенклатурного шобла») - на западную поэтику. В которой рифма никогда не играла такой замечательной роли, как в поэтике русской. И не могла играть. Другой язык, другая морфология, другие возможности, иные способы донесения информации... и т.д. и пр. Ну, не актуальны рифмы, скажем, в английской поэтике. Не актуальны!! В ней совсем иные, и не звуковые даже, ассоциации порхают, а скорее, графические. И даже американские, например, соловьи совсем иначе поют. Ну, иначе и все тут! Я специально отлавливал песни американских соловьев – ночь и день! Не звучит знаменитая многоярусная трель. Нет, звучит, конечно, но – иная. Иная!.. И – проигрывает!!!

Есть у меня американский приятель в совершенстве владеющий и английской речью, и русской. И той и другой – на уровне идиом, фразеологизмов, поговорок, пословиц, притч…

Я однажды спросил у него:

– Смотри: вот сонет Шекспира:

My mistress' eyes are nothing like the sun,

Coral is far more red, than her lips red,

If snow be white, why then her breasts are dun:

If hairs be wires, black wires grow on her head:

I have seen roses damasked, red and white,

But no such roses see I in her cheeks,

And in some perfumes is there more delight,

Than in the breath that from my mistress reeks.

I love to hear her speak, yet well I know,

That music hath a far more pleasing sound:

I grant I never saw a goddess go,

My mistress when she walks treads on the ground.

And yet by heaven I think my love as rare,

As any she belied with false compare.

А вот перевод Маршака:

Ее глаза на звезды не похожи,

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек.

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали!

Скажи, можешь ли ты объективно сравнить: какой вариант звучит лучше, в каком варианте твои уши слышит больше поэзии?

И мой приятель не задумываясь ответил: – Не велика задача: русский вариант – сто процентов.

И я знаю: он был искренен.

Чего же мы ищем, вгрызаясь в чуждые поэзы, подражая чуждым звучаниям? Почему над нами всегда свирепствует комплекс неполноценности? Во всем! В том числе и в поэзии…

О верь, либр! Не=а...

С чего бы, в самом деле? Оттого, что шуму вокруг много? Оттого, что резвые хотельцы непременно желают непосредственно в поэзию? Не имея ни малейшего понятия об этой древней и об этой вечно молодой даме – Поэзии...

Однако ради зудящих желаний откопали древние псалмы. И откопали многие древние сказания. И пришпилили к ним значения, превосходящие всякие великие поэзы. Сам Сан Сергеич стушевался и смотрит из своего прекрасного "далёка" и глазами от удивления блымкает: все пошло вспять. И стоило ли, вообще, стреляться?..

Вот интересно – кто именно создал человека? Его Творцом называют. Но ведь это как-то абстрактно. Вот бы в реальной жизни подсмотреть: что если в тот самый, в тот великий момент создания человека, когда Творец работал над конструированием мозга, его кто-то или что-то отвлекло. И в результате что-то было перепутано. Или недоделано. Ибо с мозгами-то у человека постоянно какие-то нелады. Непредсказуемость и алогичность наших поступков возможно следствие все той же внезапной ошибки...

Я прям физически чувствую как весь интеллект, все мои жалкие остатки логики и все мои не лишенные романтизма представления о порядке вещей в литературе, в поэзии – все это осыпается с меня как шелуха и остается лишь глобальное недоумение: о чё-о-о-о-ом? О чем, вообще, эта с виду витиеватая, кургузая, замысловатая речь, вталдычивающая мне какие-то суперсмыслы, за которыми ехидно посверкивает полная и совершенная бессмысленность... возведенная в ранг новейшей поэзии, понимать которую – необязательно и читатель которой вообще не потребен? Даже читатель – в виде везде поспевшего пострела-литературоведа! Не нужен!!! Тем более – он, путаник! Не нужен! Сами пишем, сами себя читаем и сами себе восхищаемся: ах-ах, высокий класс! А то что тебе, мил-друг-вчерашний-поэт, чего-то там непонятно — звыняй, бананив немае!!! И на лицах "суперпуперноваторов" блуждает загадочная улыбка и восторг от самих себя любимых...

И обалдевшие "вчерашние" поэты старательно делают вид, что уж им-то, им-то канешна же все ясно. И вскрикивают, и оглашают эфир турецкими "гипгипурррррами" и, таким образом, оставляют за собой хоть какое-никакое местечко рядом с майстерами: веруем, робяты, веруем, вот те крест – веруем! А как же ж!

Казалось бы – чего проще: просто почитать в «Поэзии.ру» – ««ВЕРЛИБРУ В ПАНИКУ И ПАНИКЕ В УГОДУ...». Это Круглый стол. И это конкретный разговор о сущности вопроса. Почитать – и невзначай наткнуться там на соображения Дмитрия Мельникова:

«…не хотят идти в управдомы. Всё равно что-то царапают. Бендер был умнее.»

И почитать там же высказывание И. Бродского:

 «Классическая поэзия (рифмы, метр) даёт возможность формального резерва: других рифм, другого метра. Модернисты с ихним «верлибром» – пленники плоскости. Это как рисунок в профиль, когда не можешь представить себе фас».

И там же почитать: « Точно так же от такого мастера, как В. Куприянов, чистой провокацией воспринимаются слова об ограниченности – чуть ли не исчерпанности – рифмы. Для того чтобы убедиться в обратном, достаточно прочесть хотя бы «Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика» М. Гаспарова. Способы рифмовки в русской поэзии столь всевозможны, а морфологические вероятности столь разнообразны, что, как говорится, на наш век хватит…».

А я бы сказал – они неисчерпаемы!

И там же почитать Илью Кутика (США): «…  Русский синтаксис – ускользает от прямых дефиниций (можно сказать, что он «гуттаперчевый», или «греческий»), и для всех, кто вне его, абсолютно странен, ибо добраться сквозь него до «сути» предмета (а говорение по-русски и есть, по сути, предмет поэтической речи) иностранцу, одержимому «сутью» и даже самому искушённому в русском, чересчур сложно.»

И почитать далее о крайней относительности рифмы как таковой в  английском, французском, польском… И понять, наконец, что такого великолепия, такого богатства, какое в этом смысле предоставляет русский язык, нет ни в едином другом…

авторы упирают не на содержание поэзии, что делали классики

а на яркую поэтику, взятую напрокат у западников, чаще всего англосаксонцев.....

[...] отсюда возникшее у вас, Вик, недоумение по поводу жанра в целом

вы видите вокруг не верлибры как таковые, то есть содержательную новь

а их перепевы

естественно, отраженный свет мертв по определению

(Игорь Белавин)

Недоумение , скорее, у меня по поводу того, что серьезные авторы и даже литературоведы всерьез рассматривают блики этого "отраженного света", всерьез затевают обширные дебаты... То есть как бы стараются даже оправдать странную суету празападных воздыхателей, запутавшихся в ДВУХ соснах (даже не в трех) чуждой им поэзии (поэзии вообще) – какого бы толка она перед ними не возникала...

Почему не время, Игорь?

Но если речь о верлибрах, то кажется мне - самое время расставить правильные точки над "i". Зачем русской поэзии мусор в виде поклонения идолу сущность которого (это следует из ответов тех, кто верлибрирует неутомимо) скорее всего является  следствием разросшегося неимоверно стокгольмского синдрома. Избрав себе хозяина в виде иной страны, устроить из этого барина кумира, быть рабски влюбленным в него, жалеть его и всячески его превозносить, изподтишка (и напрямую) презирая собственную страну – это самый что ни на есть стокгольмский синдром. Еще и в извращенном виде.

Я не уверен, что расстановка даже очень правильных точек на что-нибудь повлияет в сегодняшнее дикое время, но – делаем что можем и будь что будет!

Всем, кто и в самом деле интересуется сущностью суматохи, царящей вокруг верлибра, стоит оказаться в заочном кругу живой и замечательной беседы (за круглым столом)  вот здесь: https://poezia.ru/works/124815 

Гарантирую: увлекательно, предельно конкретно, точно и без всяких книксенов, реверансов и прочего соглашательского тямкания губами. Не пожалеете!!!(Некоторые из прозвучавших там истин уже озвучены были Игорем Белавиным). Побывав заочно за тем круглым столом, можно составить себе полное и безошибочное впечатление и верное представление о предмете, вокруг которого столько наверчено-накручено билиберды, что прям тошно делается...

Поскольку статейка Игоря Белавина, размещенная вне форума, куда-то исчезла (а жаль!), приведу  мой комментарий, оставленный  там. К сожалению, саму статью привести не могу (не обладаю фотографической памятью)

«Прежде всего, стоило бы понять: поэзия – это фрагменты естественного дикого хаоса, заключенные поэтом в рамки, доступные восприятию человека, живущего в скорлупе, изолирующей его от непонятного, непостижимого хаоса. Вместе с тем, хаос представляет собой питательную среду для политического мифотворчества. Которое превращает человека в раба. Таким образом, поэзия – мощное средство раскрепощения человеческого сознания».

Именно — в рамки, доступные восприятию человека. Не шарады, не ребусы, не головоломки, а нечто, влияющее прямо и непосредственно на сознание, чувства, эмоции. В этом – сила поэзии. Как и сила живописи (не растоптанного башмака, пришпиленного к холсту, измалеванному абстрактным надувательством), сила музыки (не какофония топтания и растопыренного бромотания под всхлипывания звуков и вбивающих в сознание оторопелых стушателей гвоздевого буханья барабанов), сила пронзительного прозаического текста, порой вполне успешно соперничающего с текстами поэтическими.

Если же, ввиду упадка, раздрая, резкого снижения общего основообразующего (начального и среднего) образовательного уровня населения планеты (заметьте – не отдельной страны, но планеты)  мастера слова  оказываются подчиненными (сложноподчиненными) кривым политическим сверхзадачам – то о каком прогрессе поэзии может идти речь? Любое обалделое вихляние поэтических тропинок можно смело отнести к тому же политическому надувательству.

Так что, уважаемые,  - тема эта, открыта в масть, в дугу и в тую - самым непосредственным образом. И под эту тему можно (и нужно) подверстывать не только верлибр, но и любые течения, вольно или невольно потрафляющие намеренной путанице и  политическому беспределу, царящему на планете.

Поскольку статейка Игоря Белавина, размещенная вне форума, куда-то исчезла (а жаль!), приведу  мой комментарий, оставленный  там. К сожалению, саму статью привести не могу (не обладаю фотографической памятью)

«Прежде всего, стоило бы понять: поэзия – это фрагменты естественного дикого хаоса, заключенные поэтом в рамки, доступные восприятию человека, живущего в скорлупе, изолирующей его от непонятного, непостижимого хаоса. Вместе с тем, хаос представляет собой питательную среду для политического мифотворчества. Которое превращает человека в раба. Таким образом, поэзия – мощное средство раскрепощения человеческого сознания».

Именно — в рамки, доступные восприятию человека. Не шарады, не ребусы, не головоломки, а нечто, влияющее прямо и непосредственно на сознание, чувства, эмоции. В этом – сила поэзии. Как и сила живописи (не растоптанного башмака, пришпиленного к холсту, измалеванному абстрактным надувательством), сила музыки (не какофония топтания и растопыренного бромотания под всхлипывания звуков и вбивающих в сознание оторопелых стушателей гвоздевого буханья барабанов), сила пронзительного прозаического текста, порой вполне успешно соперничающего с текстами поэтическими.

Если же, ввиду упадка, раздрая, резкого снижения общего основообразующего (начального и среднего) образовательного уровня населения планеты (заметьте – не отдельной страны, но планеты)  мастера слова  оказываются подчиненными (сложноподчиненными) кривым политическим сверхзадачам – то о каком прогрессе поэзии может идти речь? Любое обалделое вихляние поэтических тропинок можно смело отнести к тому же политическому надувательству.

Так что, уважаемые,  - тема эта, открыта в масть, в дугу и в тую - самым непосредственным образом. И под эту тему можно (и нужно) подверстывать не только верлибр, но и любые течения, вольно или невольно потрафляющие намеренной путанице и  политическому беспределу, царящему на планете.

Приходится резюмировать, что пока конкретный разговор о сущности свободного стиха в русской практике и о сущности деятельности многочисленных авторов, сложно-подчиненных свободам западных образцов стихосложения – не получается.  Ни здесь, ни в параллельной ветке, которая, в общем-то, затеяна исключительно ради того, чтобы прищучить Стрельца. :-))  О сущности свободного стиха прекрасно сказал еще в 1976 году Д. Самойлов в вызывающе-точных строках:

Свободный стих —

для лентяев,

для самоучек,

для мистификаторов

(когда без точек и запятых).

Но в руках настоящего мастера

он являет

естественную силу речи,

то есть мысли.

Организованный стих

организован для всех —

для посредственности и таланта,

он подстегивает вдохновение

и подсказывает метафору.

Надо быть слишком уверенным

в собственной ценности,

чтобы посметь изъясняться

свободным стихом.

Отыдите, нерадивые!

А "нерадивые" (м.б. от неумения  организовать метрический стих; так что, скорее – неумелые)  представители "самой прогрессивной поэзии", не умея ничего объяснить в своих сочинениях, немедленно взвиваются на дыбы и негодуют: как посмели?!  И потребители (читатели), обремененные "эффектом квадрата Малевича", испуганно шарахаются и  восклицают: "О!, О-о-о! О-о-о-о-о-о! Шедевр!". 

И всё возвращается на круги своя. И многочисленные реГбусы сыпятся на бедную поэзию и на поэтический лирунет.

Хочу заметить: речь о нерадивых (а их, естественно, большинство) и именно они, а не истинные представители прозападных образчиков верлибра, громогласны и - непререкаемо-нервны... ))

Итак, единственный толковорезюмирующий вывод

принадлежит несколько заблудившемуся в ветках  Белавину :-) И этот вывод (цитирую) — о "великой победе олигофренов в верлибре".

Да, мысль интересна в сущности. При всей такой интересности контакт типа "я свой, я такой же" , напр., мне вовсе не интересен. Ни превознесение, ни принижение на мой взгляд интересным быть не может именно потому, что игра в бисер нисколько не занимательна. Сиюминутные всхлипывания (как результат такой игры) пусты и ничего ценного собой не представляют. На этот счет вспомнился старый анекдотец:

"Хлопцы, не бейте меня, я ж свой же ж. Вот туточки у меня в книжке все дурные слова записаны: попа, пися, сися..."

Еще лучше это звучит на укр. языке:

"Хлопці, не бийте мене, я ж свій же ж. Ось тутечки у мене в книжці всі погані слова записані: попа, піся, циця ...