Комментарии пользователя
Ира, а разве у Шекспира иначе? Это не я придумал сорок тысяч Лаэртов, это - Шекспир. Гамлет - гений, но разве не безумие влюбиться в гения?
Вы будете смеяться, Юрий, но у меня тоже есть дочь, на которой природа не отдохнула. В 14 лет перевела на иврит мое Прощание славянки, а в 18 попыталась перевернуть мир лексикографии, создав принципиально новый тип понятийного поисковика. Что до остального, прочтите мой Выдуманный порох. В свои 38 лет она все еще не устала упрекать нас в своих неудачах. Вы говорите: чудо, я соглашаюсь, и добавляю: чума!
Множество футуристических находок, но когда возникает Офелия, за ней автоматом идут сорок тысяч братьев. Но для кого разлит поэзии любовный эликсир?
Интересно, когда уже введут статью про секс за рулем. В любом случае, Геннадий, я бы на Вашем месте припарковался.
Все супер, но где их только взять, наивных зевак!
Чем короче строка, Никита, тем больше напряжение, чем больше напряжения, тем меньше непринужденности, чем меньше непринужденности, тем меньше свободы, чем меньше свободы, тем хуже игра. Согласен с Вам, разрыв, но в этой строфе напряжение принимает запредельный характер. Возможно, следует подумать о другом варианте. Не знаю, как у Вас, Никита, а у меня это в порядке вещей.
С уважением
Феликс
Чудные стихи, но с Крайцевым, Ольга, у Вас как бы пение на два голоса, стихи Чухонцева дают контраст.
Юрий,
Я не спорил с Михаилом, и с Вами не спорил. Просто хотел добавить глубины обсуждению. Колейдоскоп? Наверное. Меня зацепила эта оппозиция: цепь-дым. Она напомнила мне интереснейшие рассуждения Жана Бодрийяра в книге Соблазн, о том, власть мужчины зиждется на силе, то есть имманентна мужской физиологии, власть женщины зиждется на соблазне. Соблазн не имманентен женской физиологии, он по сути: игра. Бодрийяр из этого допущения выводит подлинность женской власти и мнимость мужской. Теперь Вам понятно, почему я нахожу любопытной оппозицию дыма и цепи.
Привет, Юрий!
Михаил не даст соврать, меня заводят атрибуты, вещественные доказательства, в аспекте архетипов. У Вас: полоса света, окно с ролетой, дым, цепь, сигарета, ее огонек. Ролета рифмуется с дымом, дым окутывает слова, ролета - свет. Любопытно вот что. Альтернативы женским фантазиям о любви и быте нет, есть лишь другая атрибутика, и это мужское: цепь, женская правота - цепь. В этой связи, атнибут, сопровождающий мужчину - дым. А вы говорите: удачный рисунок.
С уважением
Феликс
Привет, Михаил!
Липучки. Вспомнил нашу недавнюю беседу с Вами о реваншизме Аронзона. Вижу продолжение. Тут в обсуждении стиха мелькнуло словцо симулякр, кажется, Владимир ввернул, и оно многое объясняет, а так же Ваши собственные реплики. Ленты, липкие, разные, непременный атрибут, так же, как у Аронзона нити, сети. Думаю, Вы уже поняли, согласиться с Вами не могу, но талантливую руку честного человека я вижу, хотя бы в том, что мир лент немыслим без блистающией альтернативы.
В костюмерной.
Еще одно честное стихотворение, о том, что ключ, это - не атрибут нашего тела, но атрибут традиции, традиции, где не было и нет симулякров.
С уважением
Феликс
Привет, Никита!
Точно, однодольник - всегда эксперимент, всегда - риск, более чем всегда. Но попробовать силы - большущий соблазн. В данном случае, прослеживая Вашу мысль, думаю, что заячья тема - не индульгенция. Мне кажется, можно обойтись без второй 'зайчьей' строфы. Судите сами.
Итак, кайся.
В себе. Молча.
К чему зайцу
билет волчий?
Царит фетиш.
Горит Китеж.
Купил — едешь,
а нет — выйдешь.
Пресёк в танце
не свой катет, —
езжай зайцем...
Господь платит.
С уважением
двойной агент.
Привет, Ольга!
Иногда, и прежде всего это касается любовной лирики, интересно сопостовлять два взгляда на одно и то же явление, мужской и женский. Прочитав Ваши стихи, я вспомнил вдруг старенькое стихотворение Чухонцева. Мне кажется, оно очень созвучно.
Я назову тобой бездомный год,
кочевий наших пёстрый обиход,
и ночь в окне, и лампу на стене,
и тьму привычек, непонятных мне.
Я назову тобой разлив реки,
избыток жизни с привкусом тоски.
Пусть даже ты уйдёшь – я не умру.
...и тень в жару, и зяблика в бору.
Пусть даже ты уйдёшь – я буду знать,
что названная, прибежишь опять,
хотя тебе и будет невдомёк,
что я один, но я не одинок,
что ты как дух со мной наедине,
...и ночь в окне, и лампу на стене.
Спасибо, Олег! А что сюжет? Сюжетов не так много, их недостаточно, чтобы всякий раз, как пишешь о чем-либо, завернуть нечто сногсшибательное. К тому же, жанр психологического рассказа редко бывает интереснее, чем Скучная история А.П. Чехова.
Спасибо, Михаил! Процитирую-ка я себя самого:)))) мой рассказ, словно жизнь, без конца. Точно так. Конца Повести я пока Вам не обещаю, слишком долго ждать, а вот продолжение - с меня.
Что Вам сказать, Никита, я от Ваших слов зарделся до корней уцелевших волос. Борхес качал мою колыбель, а из соски меня кормил Беккет. В любом случае, будь я и впрямь на 'горячей линии' с Борхесом, книгу прозы я бы назвал, уж точно, не в пику своему качальцу, а по велению сердца, Факты и хитрослетения.
А серьезно, спасибо Вам за столь щедрый отзыв.
С уважением
Феликс.
Благодарен Вам, Михаил, за столь пристальное внимание к моему скромному проекту. Разумеется, у такого болтуна, как я всегда найдется повод и охота возразить даже на такое конструктивное замечание, как Ваше. Первое, это - не двустишия. Практически все фразы во вступлении к повести написаны трехстопным анапестом с рифмовкой по схеме aabb и включают все четыре строки каждой строфы. Тормозит ли эта конфигурация повествование, судить не мне. Наверное, Вы правы, тормозит. В качестве своего оправдания, скажу что лироэпические формы сейчас - не в чести, даже если представить, что в чести чистая лирика. В любом случае, именно в лироэпическом тексте, по-моему, и возможно, обосновать актуальность подобных текстов сейчас, на фоне расширения делогоцентристский настроений в мире. Мой проект строится согласно Пушкинской парадигмы. В качестве пробраза композиции повести я взял пересечение двух лироэпических текстов Пушкина: Домик в Коломне и Пиковая дама. Если помните, нарративная часть Домика начинается с девятой главки. В качестве вступления Поэт избрал развернутое рассуждение о возможностях и ограниченности силаботонических конструкций и о бесконечном расширении лексических резервов русской поэзии. Вот, общеизвестный пример:
"Четырестопный ямб мне надоел:
Им пишет всякий. Мальчикам в забаву
Пора б его оставить. Я хотел
Давным-давно приняться за октаву.
А в самом деле: я бы совладел
С тройным созвучием. Пущусь на славу!
Ведь рифмы запросто со мной живут;
Две придут сами, третью приведут.
Думаю, неудивительно, что в эпоху крушения логоцентристских систем, в качестве вступления в Повесть я избрал развернутое рассуждение о роли поэта и вербального артефакта (объекта поэзии) и их/его ограниченность. К сожалению, я едва ли скоро поставлю финальную точку в моей Повести, но уверяю Вас, что дам Вам и не только Вам возможность убедиться, в реальности Пушкинских параллелей.
Не за что, Михаил, мне только в радость.
Спасибо, за терпение и ожидание, Михаил. Ну слог и стиль нарративной части Вы могли уже увидеть и оценить. Я опубликовал одну из первых главок ее, как отдельное стихотворение - пробный шар. Это - Увертюра. Отзывы на нее меня ободрили, поэтому я начал публикацию данного проекта уже с самого начала. Пара дней возьмет доводка некоторых связей, и тогда опубликую Увертюру повторно, как часть разворачивающегося целого. Но повторяю, пока взгляните на нее, и надеюсь, Вы уловите связь между различными моими текстами, почувствуете руку. К слову, я сейчас в большой замотке по разным нелитературным причинам, но завтра немного алеюсь немного освободиться, и тогда вновь возьму на себя функцию Вашего добровольного помощника, помощника дежурного по апрелю.
Спасибо, Михаил! Помните Евтушенко?))) Я разный, я натруженный и праздный. Столько разного понаписано за 40 лет. Где-то лет 5 назад закончился период стихов, которые моя жена не вполне одобрительно называет умозрительными. Впрочем, повесть, совсем другая песня. Стилистически она состоит из трех частей: исповедальной, нарративной и фантасмогарической с поправкой на отечественную историю. Это большая штука. И когда я говорю, что она не закончена, то не имею в виду, что сорок глав написано, осталось - десять. Незакончена в смысле, на проявлена полностью композиция и концепция. Вы пишете, что я, мол, отдался... И да, и нет. Это исповедь, то, что накипело, не как жалоба, не как умозрение, а как констатация общеизвестных в нашей среде фактов и их преломления в пограничном сознании отчасти признанного писателя, рассказывающего историю (вымышленную) из собственной молодости. Рассказы - другое. Как я написал, абсолютно не кривя душой, выращенные по принципу опары. Что есть опара? Это персольная жизнь, выраженная в словах. Но текст этот совершенно не интонирован. Самому индивиду совершенно непонятно, что важное, а что нет, жизнь и жизнь бесформенная, как овсяный кисель или, как опара. Впрочем, на проблему моих рассказов можно смотреть по-другому. В перенасыщенный раствор своей памяти и чувственного опыта я бросаю факты своей же биографии, и жду, когда распустятся чудесные цветы кристаллизации..
Меркнут знаки зодиака
Над просторами полей.
Спит животное собака,
Дремлет птица воробей.
Тоже дачная тема.