Комментарии, полученные пользователем

Смотрел фильм Шахназарова "Белый тигр" , там интересный диалог в финале. Европа и наши северные соседи довольно лояльно относились к фашизму пока их не затронуло. Да и у нас самих был договор о ненападении. Так что все, как говорят сегодня, были поначалу толерантны и не снимали розовых очков.

Эдуард, так Адольф Гитлер, по вашей методе, вообще Архангел. Он-то время зря не тратил. Про него напишите.

Эд,

интересный поворот идей, но он не учитывает главное: то, что кажется извне пресным - может быть на самом деле большой внутренней работой. Как, например, легкость пушкинского стиха, за которой, за которой может стоять огромное количество правок. Но если результат стиха виден читателю, то результат внутренней работы внешне не духовному человеку не видим.

С уважением,

М.

Текст хорош ещё и тем, что нельзя упрекнуть в компиляции и дайджестировнии.))

С уважением,

М

Эд,

невестка - это кто, по отношению к Степанову?

С уважением,

М

Здравствуйте, Эдуард!
Интересное начало:
" ... в коридоре СИЗО начинается движение,

клацают железом двери камер,

впуская узников,

возвращающихся из централа по месту прописки.

Скрежещет кормушка, лязгает засов —

Степанов просыпается окончательно,

потому что этапом приходит его семейник Костян,

отощавший за две недели и поэтому злющий."
И в это время, прямо сразу, ничего не сказав:
"Костян начинает хлопотать по хозяйству, чифирить.

он с виду хоть небольшой,

но жилистый, основательный и злой ..."
Что-то прямо быстрый переход от заезда в "хату" до решения бытовых проблем!
Это и понятно: пить и кушать часто хочется, особенно с дороги.
А вот и появляется основной персонаж предстоящей интрижки:
"С этапа приходят всего трое —

кто-то ещё из своих, неприметный,

Костян и незнакомый Степанову парень лет двадцати,

губастый, явно откормленный на деревенских харчах.

Он сразу садится у порога на свой мешок и замирает,

со страхом вглядываясь в темноту меж шконками."
Губастый парень, откормленный на деревенских харчах, чувствует свою вину и сразу садится, как побитый пёс, у порога, на свой ... мешок.
А что в мешке?
Харчи деревенские?!
Ладно, здесь это не главное.
Идём дальше по тексту.
И вот первые догадки:
"Костян глазами показывает Степанову —

сиди тихо, но будь начеку,

лезет вглубь, чтоб передать старшему хаты маляву,

послание от воров с централа ..."
Показывает глазами: 
" ... сиди тихо ... "
Почему?
Возможно, что Колян, а через него и ... руководство изолятора уже знают о содержание малявы и Колян, как умудрённый опытом зэк, предполагает возможные действия администрации СИЗО.
Вот и предупреждает глазами своего семейника.
Однако старший хаты Бурга ещё спит беспробудным сном.
Мошенник и наркоман Лёва Герцман, а в простонародье - шестёрка, после прочтения скатанной записочки:
"меняется в лице,

приходит в жуткое волнение,

вскакивает и спешит к двери,

что-то негромко и деловито выспрашивая у новенького,

после чего бросается будить старшего с новой силой."
И вот, наконец-то, начинается прямое общение ... двух родственных душ:
"Костян шепчет Степанову ужасные вещи —

оказывается, новенький изнасиловал собственную мать,

что совершенно не укладывается в голове,

однако всё обстоит хуже, гораздо хуже —

воровская сходка приговорила парня к смерти."
Далее идёт небольшое пояснение способа и метода решения данного вопроса:
"С такими вещами в тюрьмах совсем не шутят.

Никто не присылает специального палача —

вопрос решается старшим камеры на месте.

Хорошо, если в хате есть готовые поднять срок —

случается и такое, за долю малую,

за грев, проигрыш или какие-то старые грехи.

А если желающих нет, тогда тянут жребий.

Или накидываются со всех сторон, как волки,

держат за руки, за ноги,

пока кто-нибудь не задушит.

Дальше — дело техники,

труп так красиво пристраивают в петлю,

что любой лепила сразу скажет — суицид."

Я сомневаюсь, что если держать жертву за руки, за ноги и при этом ещё душить, то после этого лепила сразу скажет - суицид.
Сомнительно, т.к. на трупе будут следы от этих самых ... волков.
"Проснувшийся старший начинает искать "кума",

но оперативника пока нет... "
Странно как-то: 
"Серёга Бург

для администрации вроде как свой,

"красный" по масти." - однако пытается организовать убийство новичка:
"Серёжа Бург сидит на шконке,

сплетая из ниток шнурок покрепче,

что-то монотонно мурлыча себе под нос,

насильник тихо подвывает у параши,

а хата притворяется спящей ... "
Может быть вот именно в этот момент, когда ещё нет и шести часов утра, а парень тихо подвывает у параши в ожидание своей смерти

думая, как жить дальше,
всесильный ... кум прозрел и удивительно быстро организовал ОМОН!
Но такое - маловероятно, а в принципе - не возможно!
Ради чего?
Ради спасения мерзкого насильника?
Видимо руководство СИЗО не пожелало терять свои премиальные к небольшим окладам по итогам работы за текущий месяц!
Забавно!
Накал страстей в камере продолжает накаляться:

"Время идёт на минуты —

в шесть будет подъём,

насильнику предлагают выломиться из камеры,

но он до смерти перепуган и ничего не соображает,

только воет да хнычет —

Костян успокаивает парня,

играет в «добрячка», прикидывая,

как бы получше взять того в захват.

Когда напряжение в камере достигает апогея,

Бург встаёт со шконки,

все сбрасывают одеяла,

Степанов тоже садится,

не зная, зачем и что делать,

но на плечо ему ложится потная ладонь Герцмана —

хитрый стукач Герцман шепчет Степанову: "Ша!"

И вот именно в эту минуту в камеру врывается ОМОН в масках!
Чудо!
Проблема разрешена, не нужно убивать насильника!
Ерунда, что в камере прошёл Мамай:
"Народ тоже пребывает в эйфории,

все облегчённо хохочут,

разговаривают неестественно громко — эх, не успели!

Степанов лежит на шконке,

улыбаясь во весь рот,

испытывая невероятное, фантастическое облегчение —

хорошо-то как на душе, Господи!
Спасибо тебе!"
Да, это настоящий праздник общей беды!
А вот и вполне вероятный ответ на вопрос о быстрой работе ОМОНа в камере:
"Костян сделает карьеру, станет завхозом в колонии."
С чего бы это?
За какие заслуги такая высокая должность?!
С уважением, Александр Бочаров.

Да, описание ситуации весьма живое и напряженное!

С уважением, Олег Мельников.

Игорь,

     по поводу верлибра, я совершенно с вами тут не соглашусь. 

     Если записать этот текст прозой, он будет нечитабельным, потому что, именно, каждая строфа - синтагма.

И у них есть - у всех! - общий эмоционально-ритмический рисунок.

С уважением,

М.

Игорь,

     я вас слишком ценю, уважаю и люблю, чтобы защищать от вас кого бы то ни было.

     И ни каких уколов в адрес литературы и ее корабля!

     На мой взгляд, мы живем в эпоху маньеризма, когда важны детали и их узорочье, за которым, как правило, ничего нового не стоит,  ини о каком катарсисе речи не идет. Здесь я не обольщаюсь.

     Поэтому такие стихи, как Замануха, или Про  тело (сегодняшнее Ирины Никоновой) проходят незамеченными: в них нет приемов, нагромождения метафор и рефлексий.

Это стихи из другой эпохи, где ценится открытость, связь с реальной жизнью, катарсис лиргероя.

     Да, в стихах Эда всегда много интересных деталей, бытовых и социальных, из уходящей эпохи, и когда они выстраиваются в стройную интригу и к ним добавляется философская глубина, я нахожу их достойными.

     Вы видите в тексте компиляцию? Любой текст компиляция форм и приемов. Главное - что за ними стоит.

     Я перечитал в своей жизни так много разной литературы, видел столько всяких ухищрений и узорочий, что современные так называемые звезды мне кажутся очень бледными. Это не укол. Это мнение, частное, разумеется.

      А прямые, открытые стихи кажутся сильными. 

      Я чувствую за ними ярких и самобытных лиргероев, которым интересно не выпиливание лобзиком языка метафор  и других тропов, а создание новых образов на уровне лиргероя, его внутреннего мира.

      Прощу прощения, если я немного сумбурен, у меня сегодня первый день отдыха после очень трудного периода, и мозг немного расплывется от такого счастья.

С уважением,

М.

Лина,

это лично ваше толкование понятие маленького человека, возможно, что - даже и современное.

Но оно совершенно не совпадает с толкованием, которому нам было привито Пановым, Лотманом, Бахтиным и многими другими нашими учителями и которое пришло из дооктябрьского периода.

С уважением,

М.

Каюсь, я неверно выразился:

Это, конечно, никоим образом не верлибр (с моих позиций), а именно проза

Однако в теории верлибра есть лакуны, например, есть целый пласт верлибра, где отсутствует синтагмо-ритм 

Поэтому в сетевом общении (каюсь!) Я порой позволяю себе упрощения

Тут же ситуация простая: это никак не верлибр по любым стандартам, а именно проза, которую автор по разным причинам превращает в "вертикальную запись" (беру термин у Михаила)

Решение занятное, но как система имеет ограничения, думаю, для книги не пойдет

Быстро приестся и может вызывать интеллектуальную оскомину

Это вовсе не упрек автору, а просто размышления по поводу

Спонтанно сложился разговор о важных вещах

Вы, Михаил, кажется пытаетесь защитить Эдуарда о нас, зоилов, а заодно уколоть современную русскоязычную литературу

Но на Эдуарда никто не нападает, а литература как тот корабль придет в порт назначения

Сопротивляется мы ее пути или нет

Речь же тут о другом

Ну, положим, произведения Эдуарда верХ 

Гениальности и мастерства, а мы, лохи,

Этого не видим

И что с того? Они, эти произведения, конкурируют с сетевой литературой и вычленены из литературы профессиональной

(Обсуждать детали и терминологию здесь не будем)

Если это так, то нет ровно никаких критериев качества, по которым Эдуард как

Автор лучше,интереснее соседа по сетевой площадке, коих, напомню, не менее 800000

Вот куда эдуард развиваться, если он хочет, это интересно, а хвалить или ругать сетевого автора - это дело дохлое

Лина,

В чем ценность воздуха? - Без него нельзя дышать.

В чем ценность души "маленького" человека? - Без нее он бы перестал быть человеком и стал бы Носом, революционером, вообще - носителем какой-нибудь идеи...

Без этих маленьких людей, которые своими душами сопротивляются социальным соблазнам и ядам, мир бы превратился в общество типа нацистского, например... Что, собственно, и происходило с разными странами в разное время, где уничтожались якобы слабые.

Жаль, что такую очевидность приходится объяснять на русском литературном сайте в 21 в. 

Парадоксально, что именно ради этих маленьких людей, ради ценности их душ и прав их личностей страдали народовольцы и первые интеллигенты и революционеры... 

С уважением,

М.

Игорь,

Вопрос. - кто читатель?

Если это вы  - это один разговор, а если обычный современный - другой.

Работа Эдуарда хорошо "прицелена" на современного читателя и при этом - отвечает классическому пути развития русской литературы. И в этом - ее сила. И гуманизм, не побоюсь этого слова. 

И на мой взгляд, она сильнее большинства современных работ, которые стабильно выигрывают конкурсы.

А какая это литература, ее уровень - время покажет, мы с вами можем только предполагать. Или это будет зависеть от дальнейшего развития.

Но в мире, где маленького человека считают ничтожеством, как это подчеркнула Лина, на мой взгляд, большая литература в России, думаю,  вообще обречена. Временно, разумеется.

С уважением,

М.

Вот-вот, Лина

Вы сформулировали базовый тип произведений Эдуарда

Это своего рода "свёртки", дайджесты

Литературы прошлых лет

У нас автор, писавший верлибра такого типа

Присутствовал на сайте, потом разругался и исчез

Неважно, как такую новую волну назвать, я называю этот тип литературы "постмодерном", можно подумать над другим термином

Но именно такой тип отличает произведения Эдуарда от старых примеров, включая стилизации и заимствования

В этом смысле Эдуард новатор (точнее, он следует новым модам), но быть модным слишком мало

О чем вы совершенно справедливо только что сказали

Если бы произведения Эдуарда вдруг бы да прославились, тут же вылезли б подражатели и сожрали б новатора (просто задавили б массой!)

А это с каких позиций оценивать, Михаил!

Если оценка за руководителем сетевого ресурса, то интересно то, что привлекает к сайту. Так устроено в целом сетевое сообщество. Но, на мой взгляд, такая саморазвивающаяся конструкция к культуре, тем более к серьезной литературе не имеет и не может иметь отношения. Это вопрос не простой и хорошо описанный в современной литературной публицистике.

Но если Эдуард мыслит выходить на более серьезный уровень, то там ваш мои мой интерес не имеет значения. И на том гипотетическом уровне такие новшества как стиховая ("вертикальная") разбивка текстов нестиховой природы будет иметь меньше конкурентных преимуществ. Почему? А потому, что шок быстро проходит и рассогласование формы с содержанием начинает работать против автора.

Игорь,

А мне, сознаюсь, нравится "вертикальный" стиль, он придает особую энергетику, и то, что пишется по наитию, тоже привлекательно своей спонтанностью. И да, здесь предостаточно отсылок к классической литературе.

И есть ещё одно преимущество, на мой взгляд: узнаваемость.

С уважением,

М.

Да, Лина, мои методички филфака МГУ сильно "уступают" современным глашатаем истин, также, как и преподаватели, которые нас учили, начиная с Панова...

Кстати, я нигде не говорил про величие души, я говорил про ее ценность.

С уважением,

М.

Разговор получается интересный

Поэтому, если Эдуард не против, можно шуть-шуть продолжить

Вот именно эта миниатюра очень литературна, так мог написать какой-нибудь советский автор типа ласкина, причем вполне всерьез

Но обратите внимание на некоторые места, явно отсылающие к великим, например, к Булгакову (подсел гражданин р и.п.)

А вот такие аллюзии не про ласкина, а именно про постмодернизм современного толка, очень схожий с беллетристикой, но внутренне иной

Другое дело, что Эдуард полагаю пишет по наитию, что есть его слабость (на мой взгляд)

Я бы начал с того, что избавился от псевдостиха, это сразу заставило б автора строже относится к форме и сюжету

Про всякие "амазоны": ваш издатель лукавит, можно, конечно, продать в инете нового луку мудищева, но сам он (издатель) на такое не пойдет, а аотрепаться может

Игорь, 

Согласен, выигрывают тексты с примитивным содержанием, но изощрённее на уровне приемов и метафор.

Это типичная история литератур  всех эпох безвременья и отсутствия ведущих стилей. Победа над ними маньеризма.

С уважением,

М.