Прорехи 10/10

 Майское утро. Хрущёвка. Сирень.

Папа фургон заказал на заводе.

Едем на дачу. Вещей дребедень,

кажется, не обязательных вроде.

Две керосинки и ватный матрас,

ложки, кастрюли, коробка консервов...

Всё пересчитано мамой не раз,

и всё равно наша мама на нервах.

Рокот мотора, начало пути.

Синий асфальт под колёсами вьётся.

Всё ещё, всё у меня впереди:

Лето.

Каникулы.

Солнце.

Горячий мох податлив и упруг,

качаются верхушки красных сосен,

и солнца ослепительного плуг

до головокружения несносен.

А после наступает тишина.

Рука назад закинута неловко.

И тонкий край полуденного сна

легко тревожит божия коровка.

Наполнена до края чаша дня.

И солнца луч, пробившись сквозь ресницы,

горит, зелёной радугой дразня,

которая не раз ещё приснится.

В рукотворном саду камней

голос ветра почти не слышен.

И читаются всё больней

иероглифы чёрных вишен.

В небе – клинопись птичьих стай,

а внизу горизонт бумажный.

И шкатулка чудес пуста,

и что было вчера – неважно.

Вечер пасмурный и немой,

камни в сумраке незаметней.

Крайний справа, булыжный – мой.

И, наверное, не последний.

Здравствуй, шерстяное Рождество,

золото игрушек в междурамьи,

и под елью, всё ещё живой,

свёртки с припасёнными дарами.

Ватный мальчик, крашеный орех,

шпиль, слегка ободранный по краю...

Их полно – во времени прорех,

и туда я руку запускаю.

Зная, что под снежной пеленой,

под листвой, чей срок судьбе проспорен,

спит в утробе тёплой земляной

завтрашняя радость спелых зёрен.