Пустошь 10/10

КЛИН

Ноябрь бывает пустынным,

К последней декаде — пустым.

Рассвет вышибается клином:

Утиным, гусиным — любым.

Сквозь частые неба прорехи

Стремятся на землю ветра —

В подпалинах листья и вехи

Кружат посредине двора.

Я жгу посредине Вселенной

Сырые, как осень, костры,

И, дрожью охвачены нервной,

Топорщатся звёзды — остры.

Наутро пороша. Неплохо,

Приладив за плечи ружьё,

Искать в буераках пройдоху,

Таскавшую летом курьё:

Пустить по нечёткому следу

Обученных делу собак,

А после с бутылкой к соседу —

Обугливать крепкий табак.

Но в памяти очередь хроник:

С тех пор, как я в списке в живых,

Скрываюсь от вечной погони,

А время скликает борзых.

По следу, по гончему зову…

В душе завывает пурга —

Несёмся к последнему дому

Путём под названьем «снега».

Весна. Открывая путину,

Я вижу, прищурив глаза:

Плывёт одинокая льдина,

На ней полыхает лиса.

ТОРОСЫ

Как странно: думать о снегах

С их чёрствой белизной,

Деревне, облаке, ручьях,

О тополях весной

И не увидеть, как идёт

Плотвою в невода

Приподнимающая лёд

Весенняя вода,

Как стылой вечности ветра

Метут из всех щелей

И уезжают со двора

Подводы без людей.

Торосы тают на Оби —

Отмаялось зверьё.

Как презирал я, как любил

Ничтожество своё!

Опасно думать, трудно жить…

Но многие века

Цветут себе колосья ржи,

Течёт, бежит река.

УНЫНЬЕ

Осень прелой листвою дурманит,

Немерещлива сонная даль…

Обретает оттенок желаний

Надоевшая сердцу печаль —

Многословная суетность. В стаю

Сбились думы и морок густой.

Сирым утром глаза открываю

И сияю, как свет, слепотой.

Можно руки тянуть без усердья,

Можно жить в захудалой норе —

Окоём утомлённого сердца

Догорает в осенней заре…

Но зима пробудилась в долине —

Перелесок нагой облачён.

Распушившийся иней повинен

В том, что долг мой унынью прощён!