флоренция 0/10

1.

И был платан, как Брунеллески,
И тополь был, как Санта-Кроче...

Цветком, стеклярусом, подвеской,-
Парил балкон,- перила прочно
Меня держали за запястья.

Ограды разевали пасти.

Крепления из гладкой стали
Дворцы на привязях держали,
Но колокольни каланча
Сверяла время по часам
Древесным,
День толкая к ночи.
И тополь был, как Санта Кроче.

И ангелы в клубки сползались, и бесы собирались в стаи...

И перспектива в чем-то черном
Плескалась,
Словно в крепком чае.

Часы два раза били полночь.

Фонтаны на ночь выключали.

Крошился грифель на бумаге,
Была Вселенная белеса,
Почти касался пальца палец,
Крутились гладкие колёса,
И шестеренки изгибались,-
Из чрева девственного леса
Личинки техники рождались.

С балкона вверх взмывали бесы,
Расправив кожистые крылья.

Телами полнились кварталы.

Питались мраморною пылью
Колонн подгнившие кораллы.

Искрит идея об идею,
Коптящий факел зажигает.

И за столом первоапостол
Первоапостолу, осклабясь,
Ребром ладони метит в шею.

Но был платан, как Брунеллески...

Свивалось облако-папирус,
Картины окон тлели в рамах
(Не помогали занавески).

Флоренция держала в лапах
Лесной балкон, кленовый клирос,-
Он из ствола,- каррарский мрамор,-
Той ночью вырос.


2.

Скорлупой черепицы,
цементной корой,
кипарисовой пылью,-
сквозь чешую булыжника
ядом целебным сочится
Флоренция,
между легендой
и былью.

Днём -
брызжет огнём,
рассыпается солнечным градом.

Вечером -
Вечность купает малышку Фиренце
в расколотых чашах
фонтанов.

Ночью -
мерцает окон парчою,
небом желанна...

Тонкий, изогнут
надбровной дугою
месяц,-

О, царевна Тоскана!


3.

Восторгаться ли тем, что брунеллесковый купол – купол – купол
Не имеет ствола, только крону – крону – крону.

Или тем, что расстрига-взгляд поменял монастырский угол
Пристальности на мономашью корону
Бездонной вселенской чаши, голубоватого «Глобо».

Не выдержав немоты,
Язык автоматом находит округлое нёбо,-
приходится цокнуть и выдохнуть на «ух-ты!»

И озорное желание прыгнуть вверх с пёстрой колонны Джотто...


4.

Перспектива Uffizi держит на мушке ратушу, но
Дома на расстрел не смотрят, прикрывая ставнями окна-глаза.
Я часами гулял по безлюдному берегу грязного Арно,
Я купил на мосту тебе серьги - серебро, бирюза.

Как подходят небесные камушки к голубым глазам!
Под полуденным солнцем я их подбирал по памяти,
Обрамляя окладом овал твоего лица.
Как подходят зеленые камушки к золотым волосам!

Перспектива Uffizi держит на мушке ратушу.
Дома не мешают расстрелу, отводят окна-глаза...

Пусть горит над тобой благовестьем двухцветной радуги
Флорентийское низкое небо: серебро, бирюза.


5.

Умываешь лицо дождевою водою из каменной чаши,
Поливаешь ромашки веснушек на светлой опушке кожи,
И дрожанье пушистых комочков вербы нежнее даже
Трепетания бабочки в пальцах, и подушечек пальцев тоже.

Мгновенье, замри в фейерверке оранжевых капель:
Искрит золотистая грива – платан или тополь?
Это ночь флорентийская
В звездной золе выпекает
Предрассветной фольгою прикрытый,
Рассыпчатый солнца картофель.