Гляжу в окно: домов унылый ряд 10/10

А это у меня – Дыбенко 20 корп. 1. Квартира торцевая, а следующий дом смещён от оси улицы, и вот на образовавшемся свободном месте и газоны с вытоптанными тропинками, и деревца – именно как-то хаотично, бессистемно – чем-то лесок напоминает. И люди – праздношатающиеся и спешащие. По центру трамвайная линия, а на другой стороне торговый центр со множеством подсобных строеньиц. Раньше там были груды поломанных ящиков и бочек, а сейчас всё стало пласмассовым, но кол-во поломанной тары не уменьшилось. А дальше – ст. метро «ул. Дыбенко» и город. А когда-то там был лес, а в канаве, отделяющей лес от города, росли подберёзовики. Эх, красотища…)

Ага, чёрт бы побрал эти кризисы, когда срочно нужно поправиться, а в кармане ветер расшуршался)

Универсам... Обломки бочкотары,

Деревья – одиночки и отары,

Но взгляд стремится дальше – к гастроному...

Мне с детства всё любимо и знакомо)

Ага, раньше в новостройках озеленение происходило не централизованно, а стихийно – жители приносили из леса деревца и сажали, по своему вкусу выбирая сорт дерева и место посадки. Через несколько лет деревья разрастались и в результате получалось нечто, напоминающее лесок)

Тополя из детства тянут

Ветви, распускают пух…

Я гляжу нахально-пьяно –

Две поллитры в брюхе – ух!)

Ага, наверное даже стоило написать по-старому: «прошпект»)

Ага, мой дом 1970-го года постройки. Лет 30 так и было – некоторые деревья доросли аж до седьмого этажа, а потом приехала городская служба озеленения, выкорчевали вские берёзки-рябинки-топольки и посадили свои растения. Т. ч. лесных вкраплений больше нет)

Представляю: ночью в окно пятого этажа тук-тук.

– Кто там?

– Это я, каштан.

– Каштан? Ну заходи, я как раз последнюю поллитру начал)

Ага, першпективу впихнуть было бы классно.

А нынешнему озеленению царь Петруша бы порадовался. Он любил порядок и не любил всякие бороды. А уж другой Петруша – почитатель всего прусского – тот бы просто зашёлся в восторге. Ага, стало как-то культурненько и безлико. А раньше хошь тебе рябинка, хошь черёмушка, хошь ольшица… А теперь липок понасажали в строгом порядке и приказали им расти. Что за мода такая пошла – всех строить. Аж зла не хватает)

Жуть! Кто разрешил?!! Не положено!

Стой, кто плывёт!? Не притворяйтесь рыбой,

Здесь даже рыбе плыть запрещено. ©

)

Ага, вишен полно, и плодоносят они лучше, чем у меня на даче. А яблочки – класс – на закуску не надо тратиться. В советское время, кстати, такого не было, и приходилось закусывать рябиной и черёмухой. Кстати, гадостный вкус советского алкопойла они хорошо заглушали.

А в середине девяностых, помню, люди под окнами обустраивали подобие огородиков, обносили их мощными заборами с колючей проволокой и выращивали кабачки и клубнику. Даже теплички небольшие сооружали)

Ага, везде в окраинных районах. Только на Гражданке я чего-то такого не припомню. Да там вообще всё как-то по-дурацки. И дома дурацкие типа «корабль». А в Центре – да – какие там вишни-яблони да огородики? Там даже рябин с черёмухами не было. Потому и народ там такой… левый)

А я помню, когда был маленьким и жил с родаками в Центре, там было довольно много каштанов. Один каштанчик рос прямо рядом с нами в скверике – из окон было видно. А наши родственники жили в Киеве – вот где каштанов завались. Меня часто отправляли туда на майские – каштаны как раз в это время цветут – красотища! А плодовых деревьев тогда не было в Питере нигде. Было, помню, много акаций – мы из их стручкообразных ёмкостей для семян пищалки делали. Где-то в городе – не помню где – был куст чёрной смородины. Так рядом с ним находилась угрожающего вида табличка: «Ягоды не рвать!»)

Ага, конский. Это во всяких Парижах он человеческий – хошь любуйся, хошь жарь и ешь. А мы в детстве пытались есть и этот конский, но получалось плохо. Ага, акацию я тоже не долюбливаю – какая-то она убогая, нечистоплотная… как по ошибке сделанная. А мне, когда мы жили в центре, деревья казались большими – там в основном были старые тополя. А в новостроечном районе, куда мы переехали, сначала деревьев и вовсе не было, а потом стали появляться низкорослые саженцы. Потом-то они вымахали – мама не горюй. Вообще, худосочные лесные деревца, перенесённые в жилые кварталы, как будто вдруг вспоминали, что они солидные деревья, и начинали лихорадочно увеличиваться в размерах. Прям как люди. Не зря говорят: «С кем поведёшься...»)