Поколение шутов 10/10

Геннадию Ермошину

Сам по себе живешь, но ты из поколенья

трагических шутов, дышавших невпопад

с эпохой. Всё торчит колпак закабаленья

на темени твоём, всё просятся в приват

подсобок, чердаков и коммунальных кухонь

насущные слова, как будто бы вот-вот

очнется ото сна могущественный Ктулху,

и всех, кто в колпаках, под свой колпак возьмёт.

Но будешь и тогда, дурак непоправимый,

жить с миром вразнобой, бубенчиком бренча,

пока в литавры бьют во славу и во имя

усердные рабы, плодящие рабчат.

Но будешь и тогда… Глагол, как пуля, послан

во тьму, и оживёт зияющая тьма,

сквозящей пустотой в лицо дыша, а после

в разбуженных глазах разверзнется зима.

Что век твой? – зверь тщеты, тоска о невозможном,

но как ни разрослись полынь и лебеда,

спасибо всем табу, границам и таможням

за сладостную суть запретного плода,

за жалость к мертвецу, что был живых живее,

и ненависть к нему, за ярость и за стыд.

Ещё от всех шутов, конечно, Москвошвею

особенный респект за клоунский прикид.

Скудна твоя лоза, почти все гроздья страха

и гнева ты собрал, но послевкусье длишь.

И всё ж, хвала и честь собесу и госстраху

за их науку жить и полагаться лишь

на Бога и себя, за то, что хватит духу

на ярмарке тщеты быть голью шебутной.

Так будь благословен и ты, проклятый Ктулху,

за общий хула-хуп и жажду быть собой.

Чем явственней зима, тем проще улыбаться,

заглядывая в тьму, чьи дебри глубоки.

Вовсю идёт призыв поэтов и паяцев

под зов нездешних труб в бессрочные полки.

Повсюду снег да снег, его здесь по колено,

и кем-то стёрта грань меж небом и землей.

И белой пылью прочь уносит поколенье

тех, чьи глаза полны покоем и зимой.