Комментарии пользователя

Сам в шоке...

Очень достойно!

Мерси!)

Пасиб!)

Я на свете всех добрее,

Обойдите все края:

Только голову побрею –

Глядь: а это не моя!

Всех добрее, и не спорьте,

Как Гиннеса ни лопать:

Мог же прямо по аорте,

Мог же скальп, к примеру, снять!)))

Не снимаю не от лени:

Хоть перо в руках верчу,

Не хочу я быть как Ленин,

Я как Зверев быть хочу!

Во. А то поразвелись тут:

Кто с хохлом, кто с бородой...

Мы со Зверевым стилисты,

Добрый - я, а он - худой!

Хорошо пишете!

Не согласен в принципе.

Если все о ней узнали, то скорее всего действительно потому что это было кому-то нужно. А появиться может что угодно на ровном месте. В смысле, не из ничего, ведь первичного знания не то, что не бывает, а оно соотносится с картиной мира, ан как поменяли в мире все хладагенты, так про озоновую дыру и молчок: все сдаём теперь бабки на всемирное потепление, в котором вместо Гумилева –  Грета Тунберг))

Да, но сюжет ходящих мертвецов не выдают за научно обоснованный...;)

Да, но это самая бредовая ее часть)

Галина, в случае с Низами все сложнее. Гянджа, в которой он родился и жил, как и весь Азербайджан, была частью Сельджукского Султаната, государства, просуществовавшего 150 лет примерно. Языком сельджуков был огузский, а народы, которыми они правили, говорили на арабском и персидском языках, причём последний, наиболее развитый, был общепризнанным языком науки, политики и литературы. Население городов султаната было пестрым, Гянджа была важным этапом Шелкового Пути.

Литературный труд мог в те времена прокормить поэта только при условии, что у него есть покровитель: спонсор. В поисках таковых поэты конкурировали между собой, склочничали, часто переезжали. Низами разительно отличался от современников в этом смысле. Он имел профессию, неясно какую, которая могла прокормить. Но одновременно заниматься литературным трудом было некогда. Тем не менее, Низами написал свою первую, уже великую поэму безо всякой материальной поддержки. А вот «издать» ее не мог: только правитель в те времена мог позволить себе заказать многочисленные копии и этим прославить своё имя... и имя поэта)) И все равно Низами прославился рано: посвящение принял ну очень важный Сельджук. По договорённости и заочно. Заочность оставила поэта на бобах, но имя его прославила. Хотя оно поначалу не ассоциировалось с Гянджой. Низами был беден и славен всю жизнь. И всю жизнь прожил в Гяндже. Т е в Азербайджане. И все его не шибко щедрые, чтобы не сказать - прижимистые и даже жуликоватые спонсоры были Сельджуками. 

Думаю, принадлежность к городу была в те времена для городского человека важнее принадлежности власти. А для типичного поэта - наоборот: власть создавала условия. Но она же и требовала ходить на цырлах. Низами же был и остался в веках не только великим поэтом и энциклопедически образованным человеком, но и личностью: самостоятельной, как сказали бы Натановичи, боевой единицей.

А гумилевский этногенез наукой в строгом смысле этого слова считать не приходится. Много толковых рассуждений, замечательная разносторонность и беспомощное обобщение плохо стыкующихся фактов. Очень удобный инструмент для политических движений националистического... и великодержавного (парадокс?)) толка, имхо. 

Эльдар, я совершенно случайно в курсе, кто владел городом в двенадцатом веке. И да, это был культурный город, и да, Низами в нем, насколько я помню, как сыр в масле не катался. И я не знаю ни фарси, ни турецкого, но, никому не в обиду, слышал от уважаемых людей ещё в старые, добрые времена, будто возможности для самовыражения, предоставляемые поэту персидским, шире чем, скажем, те, которые предоставляет нам русский язык. Вот современник Низами Шота Руставели   Написал «Витязя...» на грузинском, и никаких, на первый взгляд, проблем, а ведь в восемнадцатом веке его книгу жгли! Грузины, между прочим...

Я Вас понимаю, Эльдар, Вы особенно чувствительны к тому, как относятся к Вашей Родине окружающие Вас люди, включая людей у власти. И вполне возможно, что в нынешних условиях повторять по-попугайски, что Низами был перс, перс, перс - свинство. Но факты, которые известны мне, например, по большому счету, таковы: Низами жил в Азербайджане и писал на фарси. Кем он был этнически - судить не берусь. Для меня это не имеет значения, да и историкам это толком не известно. Но поэтом он был бесспорно знатным, и жил в Гяндже. И если бы я жил в этом городе, непременно гордился бы тем, что вот тысячу лет назад... И Вы вправе этим гордиться. И Азербайджан в целом может этим гордиться. Пусть даже гордость эта, если выставлять ее напоказ, в какой-то степени иррациональна. Мое детство прошло в значительной мере в комнате, в которой родился классик белорусской литературы Максим Богданович. И мне всегда это было приятно. Хотя, при чем тут я: в этой комнате же кто-то все равно бы жил! Но да, культурное место! И какая разница, что в Минске в начале 20 в. больше, наверно, говорили на русском и на идиш, чем на белорусском! Да и потом не шибко на мове гутарили. В нем жили культурные люди, и чем больше обнаруживается культурных слоев и сегментов, тем это круче, имхо! Будь Низами хоть сто раз персом или курдом, пиши он хоть на арабском, но прославил он Гянджу, а не Тегеран. Вот это и нужно ответить зоилам.)

А я так думаю, что Пушкин был на четверть эфиоп. Но русский поэт на все сто. Что Пастернак был этническим евреем. Но на всю голову русским поэтом, что Бахыт Кенжеев - русский поэт, а вот Олжас Сулейменов - казахский, писавший на русском, что в стихах Искандер - русский поэт, а в рассказах - великий русский писатель из абхазцев, и последнее важно. Потому что от содержания и языка его прозы не отрешишься, как и от тех же атрибутов прозы Бабеля. 

А Низами... в его произведениях прослеживается общность с азербайджанским народом, или всё-таки больше с иранским? Есть мнение, академическое, что отец его был из Кума, а мать - курдская женщина... В общем, никто не мешает азербайджанцам гордиться гражданином Гянджи, но зачем же обижаться за «персидского поэта»? По чесноку, я думаю, что открути мы часики на девять с половиной столетий назад, Низами бы обиделся, если бы ему сказали, что он не персидский поэт. Кем бы он ни был этнически. Я Вам больше скажу, Эльдар, если бы мне сказали, что я не русский поэт, а еврейский, мне бы это не по нраву пришлось. Хотя спросите, кто я, и я с гордостью отвечу: «еврей». Кстати, американцы при этом меня не поймут: я для них снова русский, и снова я не против. 

И хотел бы я видеть, как ответил бы карибский квартерон Дюма любому, кто назвал бы его не французом: «К барьеру, сударь!»)))

Со взаимным уважением: спасибо!)

И вытащим рыбку сере-бря-ную!)

Скрестив пальцы))

Безмерно благодарен в любом случае.

Спасибо за интерес, Владимир.

Добавлю: не жулик, а ИГРОК. Исключительно, заметьте, по правилам. И это красной лентой прошивает сюжет. Венчающийся, впрочем, победой жабы над жуком, иллюстрирующей моральное превосходство рассказчика. Что ж, рассказчик не игрок, плюс ему в карму. Но победила жука не жаба, а бактерия. Как тиф - Наполеона)

Гениальность Бальзака в реализме такого показа, а не в его анализе. 

Возьмём Гюго. Помните сценку суда уголовников над Жаном Вальжаном (монетка с секретом и всё такое)? Детали бар, а реализм ёк. Не эпизод, а именно что сценка: как нарочно для театра написана. Ни дать, ни взять - оммаж «Парижским тайнам» Сю. У Бальзака такого не найдёте) Все, включая гниющие продукты и золото в золе описано достоверно. 

Достоверен и Гоголь. Даже в «Вечерах...» 

И что, Вы всерьёз поставите Плюшкина рядом с Гобсеком? Чичикова же интереснее сравнивать с Остапом, а не нашим ЛГ: Гобсек не благородный жулик. Он ВООБЩЕ не жулик, в этом-то все и дело)

Зачем отменять, если достаточно вникнуть:

http://www.svbs.by/news/2020/08/31/pritcha-o-bogatom-yunoshe

Заметьте, я человек не религиозный, тем более, не христианин, однако для меня является прозрачным и очевидным, что именно высшее общество, в котором вращается рассказчик, считает своё богатство наградой за благородство в широком смысле этого слова. А что оно считает благородством, можно прочитать у Толстого, в параграфе о том, как Вронский время от времени занимается «делами», там ЛН поясняет, что по его понятиям карточный долг - долг чести, а портному можно и не заплатить, что лгать западло, но мужу можно, и т д. Интересно, что у Крестовского в Петербургских Трущобах есть буквально такой же параграф, но речь в нем идёт о понятиях, по которым живет князь Владимир. А ещё интереснее то, что «Трущобы» старше «Анны»! Вряд ли можно заподозрить графа Толстого в плагиате: идея уже просто висела в воздухе! И Бальзак не то, что её повесил, но явно вбил свой гвоздь!))

Так - прозрачнее? Или нужно подробнее о Гобсеке?) 

Привет, Тома. Хорошее. Очень. Блошкой не обижу? «Я маков букетик собрала для мамы,»- ударение.  Не смертный грех, но вдруг решишь поправить...

Вам спасибо, Никита. А если и Вы поделитесь адресочком, а то и замолвите словечко со ссылочкой или познакомите с литературным агентом, то благодарность моя «не будет иметь границ в пределах разумного»: упомяну в предисловии!))

У меня ещё много как раз «такого уровня», в т ч и собственного, без налёта вторичности.