Держи своё слово. Часть 3. Глава 5. Расстрел 10/10

Отрывок из трилогии

"Держи своё слово"

Глава 5. Расстрел

Александр Бочаров 55

.

                После зимних, свирепых морозов отогрелась земля сибирская; первыми зацвели: подснежники, огоньки, кандыки. Деревья и кустарники проснулись от зимней спячки; на вербе набухли пушистые ватные почки, затем распустилась вишня и ива; появились серёжки на изумительно стройных берёзах. Заблагоухали разноцветьем: боярышник, василёк, шиповник, а из травянистых растений - клевер...

               Буйно зазеленели травы, ярко и разнообразно раскрылись полевые цветы; в воздухе закружились пчёлы, шмели и осы. Запахло настоящей весной; защёкотало в нОздрях от удивительных запахов, приносящих ароматы со слабым ветром из долин, с лугов, от предгорий, прогретых палящим майским солнцем.

               Именно в такой день, через год после совершённого убийства и составления обвинительного заключения с направлением материалов уголовного дела прокурору, 26 мая 1970 года, тридцатисемилетнего Николая Савельева, закованного в наручники, привезли а суд.

               Тёмно-синий воронок вырулил к зданию Осинниковского городского народного суда, расположенного на улице 50 лет Руднику, 14.

               "Неумытого" под усиленной охраной вывели из машины и сопроводили за решётку в зале судебного заседания ...

               За прошедший год он исхудал, плечи ссутулились; взгляд потускнел, т.к. в глазах пропала живая искорка; лицо осунулось, щёки впали...

               Суд под председательством "Заслуженного юриста РСФСР" Николая Фёдоровича Варёнова заседал три дня...

               Третий день судебного заседания продолжался до позднего вечера.

Наступали сумерки; темнота сгущалась и клубилась за окнами городского народного суда. Казалось , что эта темнота хочет прорваться, распространиться по судебному залу, захватить каждый миллиметр решётчатого пространства вместе с осужденным на смерть человеком и укрыть его непроглядной, но местами осязаемой тьмой от правосудия.

               Ведь когда наступают сумерки, теряется ясность очертаний, твердость границ и легко затеряться в пространстве ...

               Николая Савельева судили, как опасного рецидивиста, имеющего несколько судимостей с большими сроками заключения. Его признали виновным в убийстве и приговорили к высшей мере наказания - расстрелу...

               После оглашения судом приговора, "смертника" этапировали в Старокузнецк и поместили в одиночную камеру Новокузнецкой тюрьмы.

               Все поданные, в течении последующих двух лет, прошения о помиловании отклонили и в июне 1972 года приговорённого перевезли в специальный изолятор города Прокопьевска для исполнения печальной процедуры.

               "Неумытого"' томили в ожидании казни ещё три месяца; его постригли наголо и переодели в робу из полосатой ткани, где светло - серая полоса чередовалась с тёмно - серой.

                О том, что последнее ходатайство о помиловании отклонили, Савельеву не сообщили. Отменили регулярные прогулки в тюремном дворике.

               Начальник СИЗО готовил свою расстрельную команду, в которую входили : тюремный врач, палач-исполнитель, сотрудник прокуратуры и представитель оперативно - информационного центра УВД.

               "Пятёрка" собралась в специально отведённом подвальном помещении Прокопьевской тюрьмы, где сотрудник прокуратуры ознакомился с личным делом Николая Савельева; затем два контролёра по надзору ввели осуждённого "Неумытого" в помещение.

                Стали спрашивать: фамилию, имя, отчество; где и когда родился; по какой статье осужден. Предложили расписаться в нескольких протоколах; после этого начальник СИЗО сообщил, что необходимо составить новое прошение о помиловании - в соседнем помещении, где находятся депутаты. Составление и подписание новых бумаг необходимо сделать в присутствии депутатской комиссии.

                У начальника СИЗО Николай Савельев попросил разрешение оставить на короткое время, в углу на скамейке, свёрток с личными вещами: тетрадь, огрызок карандаша, фотографию мамы и любимой женщины,чтобы забрать их потом на обратном пути. Там же, среди тетрадных листков, лежало последнее, предсмертное письмо его мамы, Савельевой Матрёны Дмитриевны:

    "Здравствуй , мой единственный мальчик !

Родненький Коленька , в этот раз уж очень долго ждала тебя , но не дождалась . Я ухожу в мир иной , где покой и согласие ...

Всю жизнь работала , не сберегла тебя от несчастий , бед и тревог .

Прости меня , любимый сыночек ...

Прошу лишь об одном - начни жить честно ...

Целую щёчки твои , ласкаюсь взглядом ...

Прощай!

Твоя мама - Мотя ."

                Уловка с потайной комнатой действительно сработала безотказно: осуждённый на смерть бодро шагнул навстречу народным избранникам.

                За открываемой дверью соседней камеры, не было никаких слуг народа, там стоял палач - исполнитель с наганом в руке.

                Николай Савельев зашёл в помещение, попытался осмотреться по сторонам, но мгновенно последовал выстрел в его затылок, точнее - в левую затылочную часть головы, в область левого уха.

                "Неумытый" пошатнулся, сделал пару шагов в сторону, упёрся наручниками о стенку и медленно сполз на колени:

"Мама, прости меня ..." , и замертво упал на бетонный пол .

                Раздались ещё два контрольных выстрела в голову; кровь убитого Николая Савельева потекла по специально оборудованному кровотоку в ... общую канализацию тюрьмы ...

                Когда подручные палача смывали кровь, в помещение вошёл врач и стал осматривать убитого. Три выстрела из нагана времён Гражданской войны имели более щадящий бой и убойная сила не разнесла голову осуждённого.

               Выразительные глаза покойника были полураскрытыми, они, как и прежде переливались оттенками голубого неба и еще больше светились на фоне гладко выбритой кожи лица.

               Маленькая слеза медленно прокатилась по канавке шрама на щеке, смешалась с брызгами крови и как будто замироточила на лице усопшего...

               После осмотра тела, врач констатировал смерть осужденного Николая Савельева, 1933 года рождения ...

               Документы о приведении приговора в исполнение подписали члены "расстрельной " команды. Голову убитого обмотали тряпкой; остатки крови из железобетонного лотка тщательно смыли водой.

               Усопшего положили в заранее приготовленный гроб и скрытно увезли на кладбище, на особый участок, где схоронили под безымянной табличкой.

Ни имени, ни фамилии - только порядковый номер.

               Расстрельной команде выдали акт, и в тот же день все четверо её членов, кроме начальника СИЗО, получили отгулы.

               Кто именно из сотрудников СИЗО расстреливал приговорённых пытались сохранять в тайне, но в действительности всё становилось явным: выплачивая по ведомости исполнителю расстрела немного бОльшую зарплату, кассир-бухгалтер, иногда, говорила то, о чём надо было бы промолчать...