Сказание о Енисейске 10/10

На белом свете много славных мест,

Их посетить хотелось бы любому,

Но, собираясь в радостный отъезд,

Заглянем в душу городу родному.

В чужих краях тоскуют журавли,

В стране чужой свою мы вспоминаем:

Наш Енисейск – любимый край земли,

Сомкнувшийся с реки великой краем.

Что помним мы о городе своём?

Что о реке великой нам известно?

Среди тайги сибирской мы живём,

Но всё ль о ней мы знаем, если честно?

Пока под солнцем августовский день

Беспечно дремлет, словно кот-мурлыка,

Войди в лесную благостную тень,

Туда, где зреет алая брусника.

От спелых ягод светится тайга,

Они к себе влекут необычайно:

Черника, клюква, жимолость, ирга –

Земли родной восторженная тайна!

Среди берёзок, сосен и осин,

Высоких елей, лиственниц и кедров,

У многих путь по осени один -

К местам грибным - бесчисленным и щедрым.

Здесь ждут тебя грибы-боровики,

Ещё - маслята, рыжики, опята,

Лисички, грузди и моховики...

Их столько здесь, что хватит всем, ребята!

К зиме увянут травы и цветы,

Но птицы никогда не умолкают:

Кедровки, трясогузки и клесты,

И снегири – звенят, поют, летают!

Весной проснётся увалень – медведь.

Бурундуки припасами займутся,

И белочки, разыскивая снедь,

На солнышке весеннем встрепенутся.

Таёжный мир – он звуками объят,

Здесь гнёзда вьют, пасутся, роют норы,

Здесь в соснах ветры вольные шумят,

И не смолкают птичьи разговоры!

Куда ведут звериные следы?

Над чем кружат крикливые халеи?

Где край земли касается воды -

Там речь пойдёт о нашем Енисее…

В путь от Саян до океана льда

Меж Западной Сибирью и Восточной

Спешит его волшебная вода

И шумным днём, и в тихий час полночный.

Какие тайны бег её хранит

За бездной лет, спиралью отзвеневшей,

Где жил когда-то древний аммонит,

Музейный экспонат окаменевший?

Был океан, затем возникла твердь:

Леса, холмы, болота, степи, горы,

Восторг весны и осень, жизнь и смерть,

И снова жизнь - во все её просторы!

Течёт река, пасутся в ней стада

Ленков, тайменей, тугунов, стерлядки…

Вот хариус проворный, как всегда,

От щуки удирает без оглядки!

Вот рыба – царь, астафьевский осётр:

На самом дне он шевелит усами,

Своим речным владениям осмотр

Как добрый доктор, проводя часами.

Вот на илимках кеты по реке,

Всем племенем собравшись утром рано,

Плывут, как будто слышат вдалеке

Призывный бубен мудрого шамана.

Звенит мошки назойливая взвесь,

Плывущим в лодках лица обжигая,

Но кетский бог, хозяин неба Есь

Всех милует, ветрами обдувая.

В зеленоватой глубине веков,

Где кеты назывались остяками,

Мелькают очертанья челноков

Над рыбьими речными косяками.

Тунгусом прежде звавшийся эвенк,

Кочуя по волнам на берестянке,

С детишками живой рекой легенд

Делился вечерами на стоянке.

Где миру реки Таз и Енисей

Открыл поморов беспокойный гений,

Возникли стены первых мангазей -

Российских приполярных поселений.

Тогда спешить был дух людской охоч

За горностаем, соболем, куницей…

Казачий струг, поморский крепкий коч

Служили славе многих экспедиций…

Их трое там, на площади, сейчас,

Глядящих в даль речную, как обычно:

Казачий сотник прозвищем Черкас,

С Пелыма сын боярский Пётр Албычев,

И странник Божий инок Тимофей,

Любой из них умом и сердцем зорок,

Здесь, на холме, где виден Енисей,

Задумали они воздвигнуть город.

И он возник. Столетия прошли.

И в нашем веке памятником стали

Вот эти трое жителей Земли,

Которые сей город основали.

Плывёт по небу колокольный звон,

Гостям желанным пушки салютуют,

К причалам корабли со всех сторон

Носы, корма и прочее швартуют.

О, сколько здесь перебывало их –

Судов гребных и парусных - без счёта,

Степенных барж, буксиров удалых,

Всего, что есть в рядах речного флота!

Давал гудки колёсный пароход,

Другой ему ответствовал далече,

И грузчики мелькали взад – вперёд -

Неутомимы и широкоплечи.

Здесь по речным притокам кораблям

Творцы Обь-Енисейского канала

Путь водный проложить сумели там,

Где прежде жизнь путей таких не знала.

Со всех концов кормилицы-Земли

Сюда китайцы, немцы, англичане

Свои товары к ярмарке везли

И барыши большие выручали.

Пушнину, осетрину, чесучу,

Колокола, шелка и самовары,

Железо, хлеб, посуду и парчу

Хранили трёхэтажные амбары.

Здесь в августе собравшийся народ

Рядился, выторговывая цену,

Купцы преумножали оборот

По сбыту и товарному обмену.

С намоленных святителями мест,

С сияющих церковных колоколен,

Струится звон малиновый окрест –

Над дальним лесом, ярмаркой и полем.

Стоит Собор над берегом речным

Торжественный, святой, Богоявленский,

И бездны звёзд, сверкающих над ним,

Собою освещают Храм Вселенский

Всего одна в глухие времена

Успенская здесь не закрылась церковь,

За веру пострадавших имена

В молитвах поминальных не померкнут…

Вот Троицкой Живоначальной звон,

Вот слышен монастырь Преображенский,

Над Иверской звенящий небосклон

Подхватывает Храм Богоявленский..

О, мир души, пусть дорог ты не всем,

Но, кто коснулся, тот вернётся снова

К Захарьевской Надвратной, а затем

И к Церкви Воскресения Христова…

А вот стоит прекрасная мечеть,

И муэдзин взывает с минарета,

Аллах велик! Об этом вечно петь

Готов он сверху на четыре света.

Звенят колокола во все концы

От берегов до келий монастырских…

Работают с металлом кузнецы

Добытым из окрестных руд сибирских.

То гром, то треск над кузнями стоит,

Когда металл из огненного горна

Под молотом пылает и звенит,

И в горне раскаляется повторно.

Остроги и отряды казаков,

И рыбаки, и местные народы:

Все признают, что им без кузнецов

Исполнить сложно нужные работы.

Всё так бы продолжалось чередом,

Но жизнь сошла с привычного порядка:

Когда почти что в каждый двор и дом

Явилась «золотая лихорадка»!

О, сколько рудников и россыпей

Открылось в те стремительные годы:

Мамон, Дытын, Дюбкош и Удерей -

Везде золотоносные породы!

Участками на сотни вёрст тайги

Испещрена заявочная карта!

Весна. Ручьи. И тут же вслед шаги

Искателей старательского фарта.

Кытмановым, Востротиным фартит,

Баландиным опять везёт, однако!

Но был не этим каждый знаменит,

А тем, что тратил для людского блага.

Музей, театр, первый пароход,

Гимназия, больница и аптека…

Купцами время двигалось вперёд:

Во имя и на благо человека!

Прекрасна ты, сибирская земля,

Как вешняя заря над Енисеем!

Здесь Аввакум спускался с корабля,

А Беринг был задумчив и рассеян,

Вслед за Дежнёвым он войдёт в пролив

Откроет миру Берингово море…

И Норденшельд, других опередив,

Возникнет первым на его просторе.

Лопатин, Добротворский, Мессершмидт,

Вилькицкий, Крашенинников, Макаров -

Открытиями каждый знаменит

И в Енисейске побывал недаром.

На «Омуле» - российском корабле –

Известнейший полярник Фритьоф Нансен

Сюда в прозрачном жёлтом сентябре

Однажды из Норвегии добрался.

Затем с уходом царственных имён

Настали времена иного рода –

С багрянцем государственных знамён

И пятилеткой за четыре года.

Полз по реке на Север лесосплав,

Плоты сплошным тянулись караваном,

Пока не грянет крепкий ледостав,

Всё на реке служило светлым планам…

На судоверфи строили баржи,

А в школах наши школьники учились,

И вдруг война, как тень, легла на жизнь,

И люди вскоре тоже изменились.

«Всё для Победы!» слышал Енисей.

И рыбаки старались беспримерно.

С войны вернулись далеко не все:

Навеки имя каждого бессмертно.

Святое место славится людьми,

И Енисейск – нам их делами дорог,

Он каждый день купается в любви

Всех, кто своим считает этот город.

К примеру, много ль в мире городов,

В которых председатель исполкома

Отдал однажды так же, как Шашков,

Весь исполком под здание роддома?

И протоиерей Геннадий Фаст,

И альпинист Владимир Каратаев -

Они меж тех, кто стал уже сейчас

Лицом и честью для родного края!

Как Першина, всю жизнь учить детей,

Как Иванов, создать телевещанье,

Как Дорогов, для будущих людей

Запечатлеть все улицы и зданья!

Вот что такое – город свой любить!

Гордиться тем, что славой он овеян,

Что довелось родиться здесь и жить –

Под мирной сенью города-музея!