А толку? 10/10

Сон-врачеватель глух и нетороплив.

Встал в изголовье: в атаку заходит нежно;

Шшш, говорит, отдохни, вот придет отлив...

Хворь твоя дышит на ладан в комнате смежной.

Ставит на лоб стакан холодной воды.

Ставни открыты; снаружи там - морок бездонный.

В комнату льется густой аромат резеды.

Вечностью полон покой заоконный.

Но не уймется мой пульс бешеноконный!

Невидимые присяжные в черепушке

Стучат по столам кулачками старательно;

Заключенные, сняв сапоги с надзирателей,

По двору маршируют раскованно;

Кровь из печени чьей-то расклеванной

Капает мне на макушку;

До сна ли тут?!

Ночь источает тревогу, сочится смолью,

Верст этак сорок до города - но в легких сгущается смог, невидимым гадом

Злодейское вьет гнездо; в глаза мне швыряется солью;

Немощно небо без звезд... такого и даром не надо!

Боль скрежещет в руке моей; так физической

Формой облекается порыв - до фанатизма -

Врезать с размаху по руке по другой -

Той,

Что с грацией гипнотической

Тянется к смертоносному механизму.

Я бы в тебя

Вцепился по-вражески яростно!

Разрядил бы обойму в оконный проем -

Он ведь и сам дыра! Так будет дыра в квадрате!

Но далеко ль уплывешь на фрегате,

Что имеет дыру вместо паруса?..

Эй, врачеватель!

Что за дрянь ты мне в зелье смешал неумело?

Осколки стекла из очей ронять надоело

И орать, выхаркивая стекловату!

Разве легче во сне? Бардак бессознательный.

Вот и ты.

Снишься, как будто намеренно.

Взгляд внимательный.

Улыбка так издевательски хороша.

Рослая тень будто тоже в тебе уверена.

Только красный цветок, яркостью чуждой страша,

К белой рубашке приколот.

Поздно.

Мир в середине весны прошибает холод.

Око рассекается стекла осколком.

Вздох переходит в рык.

Дыры в душе черным бинтом замотаю, чтоб траурно.

Завтра приду - молчать гранитно, печалиться мраморно.

Аленьких сорок с меня гвоздик.

А толку.