Беспечна суть семидесятых 10/10

Беспечна суть семидесятых –

Смеётся, булькает вином,

И пионеры – поросята –

Идут колонной в гастроном)

Ага, а я даже умудрился сам будучи дружинником, попасть в милицию – в то же отделение, от которого дружинил. Бумаги-протоколы отправили в деканат, но замдекана не стал давать делу ход – спустил на тормозах. Только на комсомольском собрании поклеймили-попесочили слегонца)

Да, жуть. Надеюсь, никто не последовал рекомендации классрука)

“Кавказские” – ага, помню. По виду – шоколадные, а по вкусу – чёрт-те что. Но всё ж, какая-никакая, а закусь. Дешевле них были только развесные “подушечки”.

А у вас в Центре, видимо, школьники обладали повышенной чувствительностью. У нас же – на окраине – случаев суицида не было. Наверное потому, что было много детсадов, а у каждого на площадке – грибочек, под которым можно было успокоить нервы и задуматься о ничтожности наших насущных бед и проблем)

А я первые два класса тоже проучился в Центре, в английской школе. Суицидов не было, но была наоборот – попытка убийства. Восьмиклассник принёс в школу нож и ударил им одноклассника. Раненого отправили в больницу, а злодея в спецшколу. 

Ага, даже не семидесятые. Конец шестидесятых – я учился во втором классе. А мальчик несколько месяцев не дотянул возрастом до момента наступления уголовной ответственности. Он, видимо, решил воспользоваться этим преимуществом – совершить взрослый поступок и при этом отделаться детским наказанием)

Ага, сыпятся, сволочи. И падают в основном не “на ладошку”, а на головы)

А я сам уже плохо помню. Помню, что это было жутким ЧП, даже в магазинных очередях его обсуждали. А детали совсем забылись. К тому же, это было незадолго до летних каникул, а после них мы переехали, и я пошёл в другую школу.

Да ну, мне чего-то слабо в это верится. Школы были типовыми – чистенькими, светлыми. Вместо громоздких парт – ученические столы со стульями. И дисциплина была дай боже – завучиху и директрису боялись больше американских империалистов)

У нас даже сменную обувь без задников не разрешали, а уж про отсутствие формы и говорить не приходится. Ага, учителя были практически все нормальные. РОНО требовало от них определённого поведения, и они вынуждены были соответствовать. А в неформальной обстановке становились вполне себе приличными людьми)

Ага, всякие шлёпанцы. А некоторые пытались ходить в тапках с примятыми задниками, так их тоже гоняли как весенних зайцев. А с девчоночьими бантиками тоже всё было строго: в обычные дни непременно тёмные, а в праздничные – только белые)

В моё время социальное неравенство среди школьников выражалось в том, что у кого-то была четырёхцветная шариковая ручка, а у кого-то нет)

А я помню, о зажиточности хозяев говорили обитые дерматином входные двери, оклеенная пенопленом прихожая и кафель на стенах ванной. Про хрусталь в сервантах я не говорю -- он был практически у всех)

Ага, библиотеки были шакарные. Причём все книги были явно не раз читанными, это потом уже появилась (особенно среди торговых работников) мода на корешки под цвет обоев)

Я библиотеку родителей начал читать в третьем классе, и к институту не прочитал и половины)

Ага. Помню, я только вошёл во вкус, так в четвёртом классе папа приволок Детскую Энциклопедию – десять толстенных томов. Я пока их не изучил, не успокоился. А потом снова взялся за библиотеку. А журнальчики – ага – в них часто печатали то, чего в книгах не было. 

Ага, оранжевенькая. Для шестого класса уже не годилась, а для четвёртого, думаю, вполне. А поверхностность и противоречивость информации стимулировали желание разобраться и обратиться к более серьёзным источникам. В частности – Рэклю. А картиночки были – ага – зашибись)

А журналы… Помню, подписку на них разыгрывали как наборы с копчёной колбасой или билеты в БДТ. И счастливчикам, эту подписку выигрывшим, завидовали все без исключения)

Ага, у меня, лично, она (ДЭ) разожгла любопытство и вызвала желание поприличнее образоваться. По крайней мере, разделила мой внутренний мир на историю, физику, географию, политологию и т. д.

А журналы… я помню, наоборот, при советской власти подписаться было почти невозможно (особенно на “Иностранку”), а в конце восьмидесятых я спокойно подписался на всё и по определённым дням ходил на почту – забирал журнальчики. И с приходом Перестройки в журналах появились опечатки, неразрезанные страницы, а некоторые журналы после первого прочтения буквально рассыпа́лись)

Ага, помню, к 22 апреля должен был сделать доклад о Ленине, так просто переписал статейку из ДЭ, зачитал в школе, и меня за это на Доску Почёта повесии. Правда не надолго)