Вера. 10/10

Вера

Александр Бочаров 55 

          Прошёл год, как у Николая умерла мама — Савельева Матрёна Дмитриевна.
"Неумытый" шёл вверх, по правому бе́регу речки Щелка́нка. Её  мутные потоки стремительно неслись к реке Кандалеп, чтобы  расплескаться и слиться с медленно текущей, тёмно-серой массой то ли пульпы, то ли шлама, то ли жижы со стороны работающей угольной шахты № 9.
Щелка́нка берёт своё начало из родников, с когда-то выкопанного геологами небольшого угольного карьера, который наполнился водой и стал не нужным. Она протекает по ло́гу, загрязняется угольной породой действующего терриконика и отходами лесопилки шахты № 4.
          Лет двадцать назад в этой речке была чистая, прозрачная вода, водилась рыба. Женщины из соседних бараков, на специально оборудованных деревянных мостиках, стирали и полоскали бельё. Недалеко от берега на верёвках, привязанных к стволам деревьев, сушили всё — от панталонов с рейтузами до ковриков и дорожек, вязаных крючком. 
Растущие ивы, вдоль берегов, опускали длинные гибкие ветви и своими кончиками игриво касались зеркальной глади воды. Летом ребятишки со всей округи шумно и весело плескались на прогретых солнечными лучами отмелях или в заводях, под тенью  деревьев.  
Николай вспомнил, как мальчишкой пускал кораблики в плавание по реке Кандалеп, как бродил по берегу и любовался большими стайками рыбок, которые с невероятной скоростью меняли  направление своего движения.  
Со временем работающие угольные шахты загубили речку сбросами неочищенных, загрязнённых стоков. Нет нет, но то там, то здесь, иногда, появится или полузатопленный рваный резиновый сапог, или ботинок, или небольшой кусок резины...
          Недалеко от речки, на возвышенности, за деревянным забором, в лучах весеннего солнца, позолотой искрились купола небольшой церкви Пророка Божия Илии.
Калитка, выкрашенная в ярко зелёный цвет, была настежь распахнута. Рядом, около ворот, в самодельной допотопной коляске сидел пожилой безногий инвалид. Он усердно крестился, тихо шептал молитвы, отбивал поклоны и благодарил за подаяние. Николай вытащил из кармана ... все деньги, наклонился и аккуратно положил в шапку просящего милостыню.
Инвалид ошарашенно посмотрел на благодетеля, безумно закатил глаза вверх; затем спохватился, натянул ушанку и, отталкиваясь руками от земли, покатился в коляске вниз, в сторону сорок пятого магазина.
          Через ухоженный внутренний дворик, протянулась  дорожка, ведущая к порогу церкви. Чувство лёгкого душевного волнения  заполнило разум и тело Николая.  
Он снял кепку, неуклюже перекрестился, как крестятся зэки, работающие на лесоповале перед каждой сменой, чтобы  оградить себя от случайной беды; от порезов топором или бензопилой; от ударов вершиной спиленного падающего дерева; от проколов трелёвочным тросом; от ушибов бревном...
Николай думал о православной вере. Почему Бог чаще  всего посылает испытание тому, кто редко его вспоминает? Если бы он был верующим, то возможно счастье не обошло бы его стороной и жизнь сложилась бы совсем иначе. Но для истинной веры требуется или  определенное окружение, или соответствующее образование, или необходимое воспитание.
У него нет и не было ни того, ни другого...
"Неумытый" не знает, как  правильно креститься, не способен выучить хотя бы одну глубокую молитву. Скорее всего он — стихийно верующий, как и многие из его окружения.
          Ему иногда становится невыносимо больно от того, что в этой жизни нет иной, близкой и чувственной души, с которой можно поделиться без опаски, что тебя ... не поймут.
Савельев стоял перед иконой как вкопанный. Видимо каким-то образом его истерзанная душа общалась с ... Боженькой. 
Губы тихо шептали:
          "Где ты бескорыстная, искрящаяся, лучистая, задорная, чуточку понимающая, но не моя ... , другая душа, породниться с которой хочется? Есть ли, ты, в этом мире?!"
А вокруг стояло безмолвие, как начало очищение души, и никакого ответа так и не было найдено!
          Николай по своему осознавал, что Бог испытывает его не потому, что зол или хочет наказать. Напротив, испытание — это знак Божьей благосклонности  для установления ценности человека.
Савельев соглашался и с тем, что если вспоминаешь Бога изредка, в суете, когда приходит беда, то Всевышний посылает ему  новые испытания, чтобы через очередное обращение с просьбой к Богу не были утеряны связи с ним.
В тюрьмах,  в лагерях он видел, как в минуты явной опасности, даже самые отъявленные бандиты и атеисты, превращались в рьяных верующих.
          Один раз Бог спас его, как ему показалось, от неминуемой мучительной гибели...
Несколько лет назад, в лагере, на Николая накатила такая хандра, что свет стал не мил и он по первому снегу, прямо с лесоповала, второй раз бросился в бега. 
Через сутки на его след вышла свора озверевших собак и взвод измотанных погоней охранников. Хотели пристрелить сразу, без всякого следствия и суда, слишком много зла и ненависти накопилось у них к пойманному, беззащитному зэку, но старший не позволил убить беглого. 
С поводков спустили три овчарки, которые набросились на Савельева, разрывая в клочья две натянутые друг на друга телогрейки, ватные штаны и рукавицы, валенки, шапку ушанку. Он весь сжался в комочек и стал читать одну единственную молитву, которую знал и помнил с юных лет:
          "Господи Иисусе Христе, Сын Божий, помилуй меня грешного. Аминь."
Мордастые, откормленные "догонялы", с  пухлыми, красными щёками, развалились на валежнике и, попыхивая папиросками, стали смотреть "представление". 
          Через некоторое время огромная овчарка неожиданно остановилась, как-то странно взвыла, отошла в сторону и легла на проталину, посередине поляны. Остальные два запыхавшихся кобеля подбежали к ней, понюхали, полизали и сели рядом.  
Ошарашенные охранники привстали с насиженных мест, бросились к собакам, которые упрямо продолжали лежать и сидеть, не обращая никакого внимания на поверженного и скрученного в калачик Николая.
Вселившееся чувство страха — заживо быть разорванным на куски озверевшими овчарками, моментально развеяло его хандру, ему снова захотелось жить. 
Голову распирала поразительная мысль:
          "Бог есть!  Всевышний услышал мою молитву!"
"Неумытый" сумбурно, хаотично пытался ответить на очень важный для себя вопрос:
          "Что явилось достаточно сильным побуждением для того, чтобы свершилось это чудо, совершенное самим Богом для подтверждения откровения, исходящего от него?!"

          Но ... Бог здесь был не при чём, чудо произошло без его участия!  
Всё объяснялось довольно просто. В середине лета в лагере началась эпидемия педикулёза. То в одном, то в другом бараке у некоторых заключённых стали появляться вши. 
Администрация лагеря, фельдшер, санитарочка, банщик и кочегар совместными усилиями пытались помочь зэкам избавиться от этой напасти. Дополнительно выделили пару банных дней с примитивной прожаркой и пропаркой нательного белья, чем-то посыпали, чем-то помазали, но толку не было.
Когда вши поселились в волосах смотрящего "Мансура", то вся зона зашевелилась пчелиным роем. На территории лесозаготовок, наиболее осведомлённые и опытные в этом вопросе зэки "Ботаник" и "Следопыт", нашли и выкопали корни лекарственной, ядовитой чемерицы. 
Чемеричная вода и настойка чемерицы — отличное средство для избавления от вшей.  
          Назначенные и специально проинструктированные зэки, с надетыми на лицо защитными повязками, аккуратно очистили от земли корневища, нарезали кусочками в строго указанные "Ботаником" размеры: от длины спичечного коробка́ до ширины папиросной пачки "Север". 
После обработки нарезанные куски корневищ сложили для просушки на довольно чистую и большую ватную телогрейку. Там же, на  лесоповале, в хорошо проветриваемом месте, под высоким кедром смастерили добротный навес от дождя, а под ним натянули плетеную из прутьев столешницу, куда для окончательной сушки и разложили заготовленное сырье. 
Заключённые посчитали, что использованная телогрейка сильно пропитана ядом растения и за ненадобностью её просто повесили рядом, на гвоздь, вбитый в ствол могучего кедра. Каждый раз после работы с ядовитой чемерицей, зэки тщательно мыли руки и лицо с мылом.
          Когда "Неумытый" бросился в бега, то для того, чтобы было теплее, поверх ватника  натянул и эту телогрейку, пропитанную чемерицей и просушенную ветра́ми под огромной кроной сибирского кедра.
С заготовленным для побега провиантом, Николай прихватил и пять пачек  махорки, которые накануне выиграл в карты у зэков в соседнем лагерном бараке. 
Пачки табака разложил по всем карманам своей верхней одежды. В первые полтора-два часа быстрого бега с лесоповала, на коротких остановках для отдыха, "Неумытый" неоднократно использовал махорку и порошок горчицы для сокрытия своего следа от служебно-розыскных собак. Он часто менял  направление движения, бежал по "рваному кругу", делал ложные входы и выходы из воды...
          Савельев  в этом побеге сделал многое, чтобы сбить собак со следа, но не получилось... , они настигли его, начали кромсать на куски и рвать клыками.
Овчарок отпугнул лишь запах чемерицы, да остатки махорки, рассыпанной по карманам зэковской  одежды.
А как быть с озверевшими людьми, которые бежали  в погоне за ним, следом за собаками?  
Чем их можно было отпугнуть !?
          К Николаю не спеша подошли три здоровенных охранника и начали пинать ногами. Били долго, нудно, омерзительно... , ничего не сломали: ни ноги, ни руки, ни ребра. Они не хотели тащить его на себе ... и дали шанс самому дойти до лагеря. 
"Неумытому" в очередной раз "повезло" — выпала масть роковой пиковой Дамы по имени — ЖИЗНЬ.             
          Бог его оставил жить, страдая в муках...  

                                              Сибирь, г. Осинники,

                                                     июнь 1969 г.