Ночной город 10/10

Том, пекарни и хлебокомбинаты везде пахнут одинаково, особенно, когда голоден. И почему-то ночью запах намного сильнее, интенсивнее)

А может, по ночам больше хлеба выпекают – чтобы с утра был в магазинах)

Лиру со стилом пропи́л –

Непутёв, подлец, но мил)

Олег… ага, все ночные алканавты видят город одинаково)

Это просто я в свободное от запоев время)

А это о хлебокомбинате у м. “Пл. Александра Невского”. Я даже не знаю точно, где он находился. Он хорошо маскировался, лишь запах его выдавал)

Игорь)

Нина, спасибо. Ага, ночью город становится самим собой. А днём вынужден лицемерить, скрывая свою сущность)

Запахи, думаю, определяются личными предпочтениями субъекта. Я в юности хлебо-булочные изделия почему-то не шибко уважал, но, бывало, шибанёт по обонянию пшенично-ржаной волной, и начинаешь думаешь, что за горячую корочку мог бы отдать и японскую куртку, и финские джинсы, и даже половину родительской квартиры.

Ага, раньше по запаху можно было констатировать близость хлебозавода, а теперь в Питере пахнет чем угодно – бензином, химическим еловым освежителем, страстным желанием граждан чем-нибудь погордиться, но только не хлебом)

А насчёт зим – ага, одни расстройства. Я по Первому каналу недавно слышал из уст диктора такую фразу: “К Москве приближаются лютые морозы – ночью ртутный столбик достигнет минус восемнадцати градусов!” Мне даже немного неловко стало)

Ага, а если было холоднее, чем минус 25С, то все шли не в школу, а гулять)

А в нормативном акте было сказано, что при минус 25 и ниже дети могут не идти в школу (т. е. могут не идти, но могут и идти). Так всегда находилось несколько шибко жаждущих знаний детишек, и они упрямо тащились в школу, пренебрегая возможностью провести время с большей пользой)

А я тоже как-то пришёл – не знал, что можно не идти – так мне даже понравилось: уроков не было, учителя вели себя как-то по-домашнему, и даже ребята были одеты кто во что: у девчонок из-под фартуков торчали разноцветные свитера, а из-под платьев – разномастные рейтузы)

А где-то классе в седьмом девчонки начали робко макияжироваться, так некоторые экстремал-педагогини аж за шиворот таскали их в умывальник и там зверски изничтожали признаки, порочащие звание советской ученицы)

А в девятом, помню, одна десятиклассница стала носить чёрные капроновые колготки, так вся школа сбегалась позырить на эту невидаль)