Нечаянный изгнанник 0/10

НЕЧАЯННЫЙ ИЗГНАННИК

1.
Дело к ночи. Сумерки все гуще.
В зале ожиданья – мерзкий смог.
Еду, точно зная, где мне лучше, –
В самый дорогой мне уголок.

Не творя из Родины кумира,
В скорбный час войны очередной...
После новой переделки мира
Еду тяжело, как зек, домой.

Кровоточат новые границы –
Шрамы откровений боевых.
Но весь путь мне безграничность снится –
Без угара будней фронтовых.

2.
Женщина-ребенок, в яркой блузке,
Проходи, не зыркай мне в глаза!
Вижу, ни бельмеса ты по-русски...
Топай! Если нечего сказать.

В этой привокзальной суматохе
Я не жду невероятных встреч.
Все мы тут, как горе-скоморохи,
Ловим эхом скомканную речь.

Женщина-дитя идёт к другому –
Раз не просит, значит, продает.
Мент, как зав. приватного дурдома,
В каждом встречном психа узнает.

Псих – так псих! Кем только в жизни не был!
Да и жизнь ведь разною была.
Поманила розовым, как небо,
Да кровавой пеной обдала!

Нервный узел станции все туже,
Все горчее воздух – от страстей.
Душный зал заметно перегружен
Вечностью недобрых новостей.

Страж порядка надоел порядком! –
Не в порядке что-то у него;
Ходит по рядам, как бык по грядкам...
Нет на них терпенья моего!

Пялит взгляд на паспортный трезубец:
– Не чеченец, стало быть?.. Хохол!..
– Человек, не зверь, не душегубец!
Еду в гости, понимаешь! Зов!

Десять лет на Родине я не был.
Десять лет один и тот же сон:
Пасмурное, плачущее небо
В траурной повязке. И перрон...

3.
От калек и попрошаек тошно,
Под ногами стелятся травой.
Гитарист безногий с песней пошлой
Медяки сшибает на пропой.

Помогу ходячим и безногим,
Не жалея жалкого рубля.
Может, кто-нибудь и мне в дороге
Пособит, чем может, – так, как я.

Ну, а нет – утрата небольшая!
Сколько обездоленных таких
От Камчатки до родного края
Век соображают на троих.

И клянут Расею и житуху...
А чуть выпьют – сразу все путем!
Истина, должно быть, в бормотухе.
А раз так – мы истину найдем!

И безногий прапорщик-"афганец"
Хочет стоя выпить за друзей.
И кричит мне: “Брезгуешь, засранец!
А коль нет – всем поровну разлей!”

Пьет, поднявшись на больных культяшках,
По-гусарски крутит жесткий ус:
– Помянём погибший взвод, братишка!
Выжил только я, как жалкий трус.

– А за что же орден?
– За отвагу!
Это я потом героем стал.
А тогда весь БТР со страху
Я на Кандагаре обо...ал.

Лишь одно спасает – был контужен,
А не то бы, не прожил и дня...
Ни жене, ни Родине не нужен –
Родине теперь нужна Чечня.

4.
Кто б мог подумать, что СССР
Рассыплется, как хрупкая мозаика?!
Что в пьяном половодье перемен
Замечутся изгнанники, как зайки,

Невольники безжалостной весны,
Отрезанные от пространств родимых,
Сатрапами зловещей новизны,
Обобранные до портков единых.

На шаткий трон поднимется изгой
И, как Мазай, качаясь в утлой лодке,
Худой страны начнёт кричать:" Я твой!
Единственный от Кушки до Находки!"

В который раз, о, Родина моя,
Ты содрогнешься от вещей скабрезных.
По трупам, будто змеи по камням,
Во власть полезут воры повсеместно.

Вдруг Солженицын – царственный изгой –
(Какой ни есть, а наш – почти мессия),
Не очень больно жертвуя собой,
Решится обустраивать Россию.

Его, как Льва Толстого, понесет
Лихая лошадь сумасшедшей славы
В Учителя!.. Он думал, что спасет
Русь, как себя от лагерной шалавы.

Ему б почить на лаврах. Но, увы,
Зуд мудрости был дан «пророку» свыше…
Но от сентенций русские умы
Бегут, как от ботвы горящей мыши.

У нас ни то, что в Штатах, – все умны!
На каждый дом – сто гениев, с лихвою.
А то, что не у каждого штаны,
Так это – рок над русской головою.

5.
Все то же: грязь и серость, и унынье...
И было б дивно, воротясь домой
Из дальних странствий, обнаружить ныне
И чистоту, и счастье, и покой.

Но все на месте: нищета, упадок, –
Привычный ход безжалостных вещей.
И если дым Отечества сей сладок,
То вам вовек не выплакать очей.

Ярмо абсурда выдюжит не каждый –
Особой надо статью обладать,
Чтоб Русь-Расею на рассвете бражном,
Умом не выпив, глоткой осознать.

Тут выходить и вымолить удачу –
Первейшее из наиважных дел.
И лучше дураком на дохлой кляче,
Чем умником в невыгодный удел.

Здесь трудностей на душу с преизбытком
Во всякий век – хоть трижды золотой.
И если ты пророк – готовься к пыткам,
Иди в затвор – сам по себе изгой.

Ну, а того, кто вздыбится – на дыбу!
Восторг свободы отрезвит острог.
Русь такова. И человека-глыбу
Так обкромсает…Упаси вас Бог!

6.
Последний мост над Красною рекой.
Пять-шесть минут – и город встретит гостя.
Без музыки... Изгой, чай, не герой!
Таких героев на перроны гроздья
Вываливает каждый вечер рок…

Их черный виноград тревожных взглядов
Вмерзает в двери… Если бы я мог
Вернуться в мир, где живы все и рады!..

7.
До боли жаль вас, братья-россияне!
В шрапнелях новых бед былые полночи
Оставили в наследство вам по-пьяни
Державные безнравственные сволочи.

За окаянство ваше неизбывное,
За идолопоклонство несусветное…
К ногам кумиров головы невинные
Кладете вновь – за самое заветное.

Вас нарекут гвоздями – вы вбиваетесь
В любые авантюры с песней бодрою.
А выдернут на суд – на визг срываетесь
Всей ржавчиною долга сумасбродного.

Да полноте! На что опять вы молитесь?!
Ведь честь не в том, чтоб мир кромсать кордонами.
Доколе будут наши добры молодцы
В обоймах скорбных дел сидеть патронами?!

Из грязи князи, умиляясь тостами,
Вовсю жируют, а холопы – голые!
Чернее тучи вдовы над погостами.
Святая Русь – вновь из огня да в полымя.

Я с вами в неразрывной связке падаю –
Корнями всех надежд в путях не пройденных,
Так держится за холмик отчий радуга,
Вблизи и вдалеке болея Родиной.

8.
Мы выживем не всем смертям назло,
А всем надеждам солнечным во имя,
Чтоб детям, внукам, больше повезло
В Отечестве… в котором сердце стынет
У непророка Родины своей,
Среди дорог убитых и полей,
Разорванных сквозным головотяпством…
Живём скорее чудом, чем судьбой,
А это значит… Впрочем, кто такой
Сей недаритель зрелищ, враг паяцства,
Яств не принесший, водки и вина...
Нечаянный изгнанник – вот вина! –
Какой до смерти не избудет, ясно!..
На родине по существу чужой, –
Печальный странник, «здрасьте» говорящий
Так, словно убеждает: «Я же свой!
Друг детства, может статься, не пропащий!»
Идет туда, где прежде жизнь ключом...
А нынче – на все стороны безлюдье…
И не с кем погуторить – ни о чём!..
И обо всём – по самой, самой сути!.

1993-1998
(Обухов, Гусев, Москва)