На окраине кладбища, где начинается поле... 0/10

***

На окраине кладбища, где начинается поле, бродят козы и в редком подлеске дрожит тишина. Убирают картошку, и тянет ботвой с огородов, и за каждым пригорком начертана чья-то судьба. Мне не скоро еще! Для чего же так долго гляжу я в бередящий простор, на распятья железных антенн и чего-то все жду? То ли сойку вспугну мимоходом, то ли друга умершего вспомню — и как бы очнусь ото сна: где я? что я? Иду — и не знаю дороги, только слышу, как воздух горчит, как лопата стучит, отдаваясь в листве. И спокойствие мало-помалу за ходьбою приходит ко мне. Возвратившись домой, выпив чаю, я с книгой прилягу на старом диване и, открыв наугад, двух страниц не успею прочесть, как усталость возьмет. Я закрою глаза и увижу лес и дым и пасущихся коз... Далеко-далеко колокольня белеет. До сумерек стадо пригнали. Я по улице Зорьку гоню, а вокруг хорошо: расцветает сирень, и уже посадили картошку, окна настежь, и наши в Берлине, и мать молода, и поет патефон, и какая-то женщина плачет, и я осенью в школу пойду — хорошо-хорошо!..

Ходят ходики... в сумерках ранних склонилась старуха. Боже мой, как согнуло тебя, дорогая моя.

Где сиреневый вечер?

Где радость надежды?

Где козья погудка?

Скрип часов... тишина... Тишина...