Смерть 0/10

Смерть

Александр Бочаров 55

                "Для того чтобы умереть, надо быть живым..."


            Виктор Иванович Сурменко, по кличке "Агдамыч", после обеда вышел на "охоту" в жилой район местного депутата Шерстюка Сергея Леонидовича.
            Такое занятие для бывшего мастера производственного обучения семьдесят первого училища, в последнюю пару лет, стало привычным делом. 
            Суть "охоты" заключалась в поиске знакомого человека у которого можно было одолжить несколько десятков рублей на неопределённый срок.
            "Агдамыч" прошвырнулся по рынку "Солнышко", слямзил у барыги увесистую головку чеснока и свернул за угол магазина "Артемида".
            В створе, между жилой пятиэтажкой и кафе "Венеция", нарисовался силуэт знакомого мужика, - Сан Саныча, когда - то работавшего в том же училище преподавателем спецдисциплин.
            Зная наглость и беспардонность Виктора Сурменко, мужик развернулся и быстрым шагом рванул в сторону одиннадцатой школы; однако бесхитростная задумка учителя сорвалась, - наперерез ему, около фонтана, оказался запыхавшийся "Агдамыч" :

"Здравствуй, Саныч!
Одолжи на пару дней полтинник!
Понимаешь ли, - не хватает ..."

Мужик оторопело вынул носовой платок, смачно высморкался и выпалил:

"Виктор Иванович!
Поимей совесть!
Не более трёх дней назад я одолжил тебе сотню...
Где она ?!"

             Алкаш ошалело выпучил глаза, рефлекторно переступил с ноги на ногу, как бы ища твердую опору; слегка икнул, подёрнув голову на длинной шее, будто гусак в стае, и начал оправдываться:

"Понимаешь ли, коллега!
Народ совсем осерчал, особенно на таких, как я; полнейшее безразличие...
Думаю, что это надолго, а может быть - навсегда.
Как ты думаешь ?"

"Виктор Иванович!
Брось пить, - иди работай!
Ты же был хорошим токарем на заводе "Атоммаш", да и в училище мастерил не плохо...
Где живёшь сейчас ?"

У "Агдамыча" заискрились глаза от такого интереса к его персоне:

"Кантуюсь в гостинке, - два на три метра; баба выгнала четыре года назад после тех событий...
Да знаешь ты...
А почему спрашиваешь ?"

Сан Саныч опрятно поправил галстук, что - то стряхнул со своего плеча, залез в нагрудной карман и вытащил сотню:

"Докатился до ручки!
Последний раз одалживаю, хотя знаю, что не отдашь.
Вскопал бы кому - нибудь огород на даче, - всё какая - то копейка в доме, если не пить конечно.
Ай, да ладно!
Что ты, - маленький что ли ?!"

Протянув "Агдамычу" деньги, учитель хлопнул его по спине и высказал:

"Гречку купи, - отвари кашу.
И всё - таки, - бросай пить!"

            Александр Александрович кивком головы дал знать Виктору, что говорить с ним больше не о чем; повернулся туда, откуда десять минут назад торопливо пришёл; что - то буркнул себе под нос и, успокоившись, направился на прежнее место.
            В тени пятиэтажек он свернул в парикмахерскую, где его по предварительной записи ждала Людмила, - мастер мужского зала. Понимая, что опоздал на несколько минут, Александр извинился и с дружеской улыбкой поприветствовал всех присутствующих.

"Как будем стричь ?"

"Снизу насадкой на шесть, выше - на девять; прямые виски, короткий чуб - направо..."

Людмила профессионально накинула простынь на плечи клиента и аккуратно завязала на шее :

"Завидую я Вашему постоянству!
Который год, а одно и тоже.
Но Вам идёт такой стиль!"

"Я до Вас пробовал по - всякому; голова была после стрижки то как арбуз, то как мячик...
Остановился на этом, - женщинам нравится, да и мне приятно!"

            Подстриженный, с вымытой головой, педагог заглянул в швейную мастерскую "Афродита", где купил метровую бельевую резинку для своих семейных трусов и металлические "бегунки" на молнию "трактор" к набору из двух вельветовых курток, - с рукавами и без рукавов.

            Прекрасная погода располагала к отдыху на свежем воздухе, в тени туй и каштанов, усыпанных созревающими плодами с причудливыми шипами.
            Такое место было поблизости, - в сквере "Дружба", за "Китайской стеной", - так назвали в народе многоподъездный, девятиэтажный дом, расположенный недалеко от парка, напротив магазина "Радеж", рядом со стадионом одиннадцатой школы...
            Сан Саныч свернул к остановке "Проспект Строителей", достал очки и стал с интересом рассматривать витрину киоска "Буквоедъ" с выставленными на продажу газетами и журналами.
            Свежие издания пестрили титульными листами и глянцевыми обложками; изобилие печатной продукции было налицо, даже слишком.
Фотографии известных политиков, артистов и порнозвезд вызывающе напрашивались через стекло:

"Посмотри!
Возьми в руки!
Купи..."

            Учителя заинтересовала газета для дачников и садоводов - "Хозяйство". Расплатившись с продавцом, он засобирался идти в парк, как вдруг его внимание привлёк шум со стороны подъехавшего троллейбуса.
            Из открытой задней двери салона доносились возгласы и крики, просящие о помощи человеку, который упал на пол и пытался подняться самостоятельно, однако ему это не удавалось сделать...                
            Он неуклюже сполз на асфальт по ступенькам троллейбуса, спиной к выходу, судорожно цепляясь за низ поручня у двери. 
            Его рубашка была мокрая от пота; левая штанина брюк зацепилась за каблук стоптанного башмака на полусогнутой ноге.
            Двое пассажиров попытались помочь мужчине встать на ноги, но безуспешно, - он совсем обессилел. Его конечности повисли плетью, тело судорожно вздрагивало; изо рта вырывались гортанные звуки, переходящие в непонятное клокотание и булькающие хрипы при выдохе...
            Высокий молодой человек вытащил из салона троллейбуса на остановку багаж больного: два ведра, до верху наполненные огурцами и помидорами; коричневый рюкзак и холщовую сумку с болгарским перцем.
            Сердобольные люди окружили мужчину; маленькая, юркая старушка вынула из сумочки валидол и положила под язык несчастному пассажиру. 
            Кто - то из толпы рявкнул:

"Вызывайте скорую помощь!
Давайте положим его под навес!"

            Три пары рук аккуратно приподняли нЕмощного и оттащили на остановку, где уложили на широкую скамейку, расстегнули ворот рубашки и приподняли голову...

            Через десять минут подъехала бригада скорой медицинской помощи; фельдшер констатировал опасные симптомы у мужчины, сидевшего с высоко поднятой головой на лавочке под крышей остановки.
            Пациент с явно выраженной одышкой пытался сделать глубокий вдох; его тело было холодное; кожа приобрела синюшний оттенок; начались судороги; из ротовой полости пошла пена...
            Медики засунули под язык бедолаге необходимые таблетки, однако не смогли определить у него: ни пульса, ни сердцебиения.
            Отсутствовали рефлексы расширенных зрачков на свет; дыхание стало неритмичным, судорожным; тело обильно покрылось потом; больной потерял сознание и перестал дышать...
            Появилась вторая бригада скорой помощи, которая оперативно провела непрямой массаж сердца с искусственной вентиляцией лёгких и сделала внутривенные инъекции.
            После проведения ЭКГ на кардиограмме нарисовалась прямая линия, что свидетельствовало об остановке сердца.
            Быстро ввели адреналин, но реанимационные действия оказались безуспешными, - наступила смерть, предположительно от сердечной недостаточности...

            Медицинские работники свернули свою реанимационную деятельность; стали заполнять какие - то бланки в ожидании "труповозки"; тело умершего распласталось по всей скамейке.

            В усопшем Сан Саныч узнал своего давнего знакомого - Куркина Анатолия, жившего недалеко от остановки, - в девятиэтажном доме на "Строителей". 
            Толик был прекрасным семьянином, - всё для семьи, для дома; хотя его семья была небольшая, - всего - то: взрослый сын и жена.
            Отличительной чертой Куркина было необузданное упрямство на пути к достижению своей цели.
            Как - то лет тридцать назад, работая стропальщиком на заводе "Атоммаш", он, в обеденный перерыв, тащил на спине тяжелённый  обрезок рельса. 
На вопрос рабочих:

"Толик, куда несешь?
После обеда придёт крановщица и отвезёт твою "железяку" на кране!"

На что Куркин ответил:

"Мне на дачу надо!
Своя ноша не тянет!
Буду я ждать здесь какую - то крановщицу..."

И в этом была вся сущность Анатолия Куркина, как семейного человека...

            Глубоко задумавшись, педагог зашёл в парк, сел на скамеечку в тени туи, каштанов и грецкого ореха, посаженного когда-то своими руками в пору прошедшей молодости и изумительно спокойного периода жизни.
            Он небрежно бросил на край скамьи купленную газету; слабый ветерок пробежался по уголкам листов и утих, словно не было его здесь совсем...
            Вот и ушёл в мир иной хороший человек - Толя Куркин, по прозвищу "Барыга"; одним продавцом на рынке "Солнышко" стало меньше.
Он начинал свою карьеру в лихие девяностые годы, когда у многих людей не было: ни нормальной работы, ни достойной зарплаты, ни надежды на завтрашний день...
            Ничего не нАжил мужик; жил в хлопотах, суете и в заботе; не ходил к врачам и наплевательски относился к своему здоровью; думал, - авось ... пролетит.
Но нет, на сей раз не пронесло: смерть "скосила" его на второй год, после выхода на пенсию.
         
            А впереди будут похороны, - важный момент в жизни любого человека...

            В эти минуты Александр Александрович почему - то вспомнил, что парк "Дружба" изначально был разбит и заложен комсомольцами 70-х годов на месте старого казачьего кладбища; ему стало как - то не по себе, неуютно и зябко.
            Он встал со скамейки и прямиком направился к подземному переходу на "Проспекте Строителей", в сторону "Бульвара Великой Победы", продолжая думать о людях...

            Многие события, происходящие в жизни другого человека, не в состоянии изменить наши взгляды и привычки, которые являются навыками, крепко укоренившимися в сознании с детства.
Эти привычки, когда - то крепко усвоенные, словно по шаблону повторяются каждый раз.
            Вот и сегодня при большом скоплении людей на остановке умер человек от сердечной недостаточности.
Казалось бы посочувствовать надо, ведь это большое горе!
Но для кого?!
Только для близких родственников!
Для остального большинства смерть чужого человека - это известие в виде новости.

            Если довелось увидеть чужую смерть, то может быть это знак свыше, - как прожить оставшиеся годы, пока мы можем: дышать, чувствовать, сопереживать. Необходимо задуматься: нужные или ненужные мы совершаем дела и поступки ?
            Что ещё важно сделать при жизни такое, чтобы не сожалеть об этом перед смертью?
Каждому определен свой период жизни. 
            И если человеку не суждено жить, то нам просто надо принять все как есть, без лишних раздумий.
            Тяжело терять: близких, друзей, знакомых, вместе с тем осознавая, что все мы здесь находимся временно...
            Не менее важно поблагодарить ушедшего за все хорошее, за то что был с нами и отпустить его, чтобы обрести покой души.

            Однако среди нас есть такие люди, как "Агдамыч", который наплевательски относится к своей жизни; существует он от случая к случаю по принципу:

"День прошёл, ну и чёрт с ним!"

            "Агдамыч" скорее всего встретит свой последний час не дома, - в грязной, маленькой гостинной, а где - нибудь на ... свежем воздухе, - на перепутье между магазином и аптекой.
            Сколько таких "Агдамычей" разбросано по богатым просторам русской земли?!
            И очень часто это люди с "золотыми руками"; видимо что - то пошло не так в их жизни и они "куролесят" до своей тризны, разлагаясь морально-нравственно, иногда прикидываясь овечкой или жертвой сложившихся обстоятельств.
 
            Будут ли поминки по этим усопшим ... ?!

            Худосочная фигура "Агдамыча" промелькнула на узкой тропинке от остановки "Проспект Строителей" в сторону аптеки "Апрель"; вскоре он уже спал на охапке скошенной травы, под стволами серебристых тополей.
            Его сон был не глубокий, - Виктор Иванович: то храпел, булькая пузырями; то сопел, переворачиваясь с боку на бок...
            Рядом с ним лежали синие сланцы, прижатые крупной головкой чеснока и прозрачным фасовочным пакетом с купленной гречкой.
            Солнце катилось к закату, опускаясь на западный берег Цимлянского моря.
Огромный огненно - яркий диск зажёг пылающим заревом далёкий горизонт, расцвечивая небо изумительными переливами разнообразных красок и цветов: то ярких, то нежных, заливая золотистым блеском полоску водохранилища и обнажённые крыши многоэтажных домов, расположенных в старой части города Волгодонска, - от путепровода до вокзала, резко выделявшихся на фоне чистого, прозрачного воздуха.
            Заканчивался летний, южный день; палящий зной спадал и от залива водохранилища повеяло нежной прохладой наступающих сумерек...