Кое-что из жизни Александра Бочарова. Часть 3 0/10

Кое-что из жизни Александра Бочарова.
Часть 3

                              Призыв в ряды Советской Армии

               В Армию Шурку забрали со второго раза. В четверг, второго ноября, он прошел медицинскую комиссию. В заключительной части представитель от горвоенкомата заявил: "Ждите повестку!" Никакой радости, конечно, не было, так как предстояла долгая разлука с любимой девушкой, которая иногда по ночам грела его тело и душу. Нечего здесь скрывать, скажем прямо, что секс играл не последнюю роль в жизни возмужалого парня.

               Повестка пришла после ноябрьских праздников. В ней была обозначена дата призыва Бочарова Александра Александровича в ряды Советской Армии на 14 ноября 1972 года. На свои заработанные деньги Шурка в понедельник, тринадцатого ноября, устроил проводы в Армию. Парень закупил три ящика пива, ящик водки, сыр, колбасу, конфеты, шоколадки, пряники и печенье. Мама Мотя сделала холодец, винегрет, картофельное пюре с подливкой. Накрутила фарш, пожарила вкусные домашние котлеты, беляши, пирожки с картошкой, с повидлом и с малиновым вареньем. На проводы пришли родственники, любимая девушка и наиболее близкие знакомые. Однокурсников по учебе в техникуме не было, так как их или уже призвали в ряды Вооруженных сил СССР, или они работали в других городах после распределения.

               Весь вечер пили дружно и много. Пели песни, поднимали тосты, давали наставления, обнимались и рассказывали разные байки. В общем, веселились без всякой грусти. Только любимая приуныла от предстоящей разлуки. Её глазки то светились, то искрились, то увлажнялись и заплывали слезами. Шурка бодрился, но был на взводе. На первый взгляд может показаться, что во фразе быть на взводе нет ничего особенно примечательного. Однако с помощью такого речевого оборота описывается человек в состоянии нервного возбуждения. Можно представить нервы такого персонажа взвинченными как пружина.

Действительно, Шурка находился в состоянии сильного эмоционального внутреннего напряжения, неустойчивого равновесия. Он был готовым к активным действиям. Ближе к полуночи все разошлись по своим домам.

               Рано утром следующего дня пришли родственники, выпили, закусили. Заиграла гармошка, и все дружной толпой отправились в Осинниковский горвоенкомат. На прилегающей к зданию территории, очищенной от снега и льда, пели и плясали! Призывникам под роспись выдали военные билеты. Построили, сделали перекличку, пересчитали, обшмонали вещевые мешки и всевозможные заначки, погрузили в автобусы и отправили из Осинников в город Новокузнецк. Шурка чётко запомнил, как их автобус проезжал по длинному тоннелю в районе Кузнецкого металлургического комбината. Фактически это являлось продолжением проспекта Курако, ныряющего прямо под заводскую площадку КМК. Сквозь звуки работающего двигателя автобуса, ближе к концу тоннеля был слышен шум огромных лопастей. Там, за решеткой вентиляционная шахта, а наверху хорошо просматривался сам вентилятор размером с винт океанского судна. Автобус оказался на обратной стороне тоннеля. Затем он поднялся куда-то круто вверх, в гору и очутился около старого дощатого здания клуба довоенных времён.

Оказывается, что это Верхняя Колония города Новокузнецка. До приезда призывников из г. Осинники здесь было тихо, доносился лишь приглушенный шум Кузнецкого металлургического комбината. А вокруг безлюдно, только дворники, сторожа да редкие машины. Судя по всему, жителям Новокузнецка в такое время дня и года сюда ходить пешком просто незачем.

               Все вышли из автобусов. Снова построили, пересчитали по списку и вновь обшмонали с головы до ног. Сопровождающие перерыли и выпотрошили вещевые мешки, рюкзаки, сумки и авоськи в поисках запрещенных предметов и спиртных напитков. Загнали в клуб. В ожидании чего-то непонятного, призывники присели на скамейки, на деревянные полы в холле и в коридорах клуба. Ближе к полудню многие решили отобедать прямо здесь, не находя более подходящего места. Доставали свои припасы, охотно делились с новыми знакомыми. Запивали компотом, чаем или холодной водой прямо из крана в умывальнике рядом с общественным туалетом.

               В пятом часу вечера построили и объявили, что все свободны до девяти часов утра следующего дня. Дали команду: "Разойтись!" С гиком, с криками : "Ура!" толпа хлынула на улицу! Шурка поехал на железнодорожный вокзал, купил билет на электричку и поздно вечером вернулся к себе домой. Материнской радости не было предела! Мама-Мотя радовалась, будто её сын вернулся с какой-то войны. Посидели дома, поговорили, и Шурка лёг спать в надежде как следует отоспаться. Ночь была спокойная. В спальне было темно и уютно.

               На следующий день Шурка во второй раз прибыл по месту сбора призывников. В деревянном клубе района "Верхняя Колония" города Новокузнецка провели поверку и объявили, что представители ("покупатели") воинских частей прибыли и готовы забрать своих призывников в сформированные воинские эшелоны. Ближе к обеду на автобусе привезли в район аэропорта "Спиченково" на запасные железнодорожные пути. Всех построили на железобетонной площадке. Зачитали по списку и приказали показать содержимое своих вещмешков, рюкзаков, сумок и сеток-авосек. Спиртное, "блатное" (финки, длинные ножи, туристические топорики, порнографические карты) и прочую дребедень отобрали и унесли навсегда прочь. Назначили и объявили старших по вагону и по каждому купе. Погрузили в вагоны воинского эшелона по спискам.

               Через полчаса поезд тронулся в сторону Прокопьевска. Паровоз дымил. Дым из выхлопной трубы выходил не равномерно, а энергичными толчками в такт "чух-чуху" паровой машины. Воинский эшелон медленно набирал скорость, неспеша, словно "озирался" по сторонам в ожидание кого-то или в поиске чего-то. По пути на станциях выгружали из вагонов больных или покалеченных в массовых драках парней. Всё шло своим чередом. Поезд пыхтел и продолжал дымить из своей трубы.

               В Барнауле он выехал на Туркестано-Сибирскую магистраль и поехал дальше через Алейск, Рубцовск, Локоть, Аягуз, Актогай, Акбалык, Лепсы, Сары-Озек, Капчагай, Алма-Ата, Луговой, Джамбул, Чимкент, Арысь-1. И далее свернул на северо-восток Казахстана: Туркестан, Кзыл-Орда, Тюра-Там. Туркестан – это станция в Южном Казахстане, дальше находится самая малонаселённая в стране Кзыл-Ординская область. По пути вдоль Туркестано-Сибирской магистрали до Чимкента и дальше к Кзыл-Орде, поезд долго стоял на полустанках, и можно было составить какое-то представление о населённых пунктах. Чаще всего эшелон останавливался на запасных путях, где выставляли охрану около каждого вагона.

               Подъезжая на предельно малой скорости к Кзыл-Орде, призывники из вагонов смотрели на бегущих вдоль железнодорожного полотна детей, которые кричали и просили им что-нибудь бросить. Ребята протягивали и махали руками. Из приоткрытых окон им бросали пачки печенья, полукилограммовые банки свиной тушёнки, мелкие деньги. Призывники снимали с себя хорошие вещи: свитера, джемперы, шарфы и выбрасывали их вниз вдоль насыпи для бегущей детворы. Дети радостно повизгивали и подпрыгивали от восторга. В этот момент некоторые из них были по-детски счастливы. Бегущая детвора по сибирским меркам была одета легко, по-летнему: в шаровары, в рубашки. Ребятишки были обуты в поношенные кеды, в стоптанные башмаки или в тапочки. Это были дети казахов, живущих вдоль железной дороги, на полустанках, в поселках и аулах.

                              Служба в Вооруженных силах СССР на космодроме "Байконур"

               С железнодорожной станции Тюра-Там (г. Ленинск-10) автобус доставил группу новобранцев на вторую площадку "Байконура" (г. Ленинск-8) в войсковую часть 25741 около четырёх часов утра девятнадцатого ноября 1972 года. Шурка стоял в строю на краю плаца, недалеко от автобуса. Рядом суетились три офицера, сверяя какие-то бумаги под яркими лучами прожекторов. Мимо строя проходили сержанты и старшины, всматриваясь в лица новоявленных призывников.

               На левом фланге один из военнослужащих подсветил карманным фонариком какому-то парню прямо в лицо. Тот недовольно буркнул:"Не свети так ярко. Хочешь, чтоб я глаза лишился?"

В ответ моментально и без запинки ответили:

"Ничего, у тебя второй глаз есть!"

После такой интеллектуальной перепалки ребята в строю поутихли, понимая, что они прибыли в воинскую часть, где есть свои старослужащие. Через десять минут поступила команда: "Равняйсь! Смирно!"

               Сделали перекличку. Строем повели в двухэтажную баню на помывку и для получения обмундирования. Помыли, одели и обули, в кирзовые сапоги в связи с переходом на зимнюю форму одежды. От бани строем подошли к солдатской столовой, где перед ступеньками у входной двери дали команду: "Равняйсь! Смирно! Рота! Головные уборы снять! Слева, справа по одному в столовую бегом, марш!"

Что и как это делается, практически мало кто знал... Однако с третьей попытки новобранцы оказались внутри столовой. Там тоже пошли команды:

"Рота, садись!".

"Раздатчики пищи встать! К приёму пищи приступить!".

Через двадцать минут поступила новая команда:

"Приём пищи окончить!" После такой команды военнослужащие должны перестать есть.

Затем очередная команда:

"Уборщики посуды встать! Унести посуду".

И, наконец, последняя команда в столовой:

"Рота, встать! Заправить скамейки! Выходи! Строиться возле столовой в колонну по шесть".

               Что такое "заправить скамейки", новобранцы узнали, увидели и проделали впервые в жизни. Такая команда означает, что крайние вставшие военнослужащие поднимают две длинные скамейки слева и справа от стола и устанавливают их на специальные скобы, находящиеся под краями столешницы обеденного стола. По правде говоря, после первого завтрака призывников на столах остались тарелки хлеба и кубики сливочного масла, почти не тронутые ими. Смотревшие на такое безобразие старослужащие осуждающе говорили:

"Ничего, мамины домашние пирожки из жопы вылетят, тогда начнете жрать в полную силу!"

                              (Продолжение следует...)

                              Рабфак

               В ноябре 1974 года, после прохождения службы в рядах Советской Армии, Сашка Бочаров поступил на рабфак в Сибирский металлургический институт имени Серго Орджоникидзе (СМИ). Позднее СМИ переименовали в Сибирскую государственную горно-металлургическую академию (СибГГМА). В настоящее время академия переименована в Сибирский государственный индустриальный университет – техническое высшее учебное заведение города Новокузнецка.

               Скомплектованная рабфаковская группа оказалась разношерстной: люди разные, волей судьбы брошенные на студенческую скамью. В составе группы были демобилизованные парни, выпускники техникумов и училищ, которые после окончания своих учебных заведений отработали на производстве положенные два года и получили направление на рабфак. Прибыли за студенческие парты и вчерашние рабочие, решившие наконец-то взяться за ум.

               Среди рабфаковцев сформировалась небольшая компания из трёх человек. Самым старшим в ней был Вова Бондаренко, парень двадцати семи лет, невысокого роста, щупленького телосложения, с конопушками на лице. Он был шустрый и проворный, стремительный и лёгкий, подвижный, словно ртуть. Имел позывной "Пиночет".

Несколько лет назад Бондаренко уже был студентом металлургического факультета СМИ, но очередная гулянка в студенческом общежитие закончилась для него отчислением из института.

               Парень зря времени не терял. Он занялся парашютным спортом и выполнил норматив кандидата в мастера спорта СССР. Однако после Всесоюзных соревнований психологически сорвался и начал пить. Володя со знакомыми ребятами оказался в Киеве, где по договорённости со священниками ремонтировал и красил фасады, и купола церквей.

Работа была не пыльная, но ответственная: и по качеству выполняемых работ, и по соблюдению правил техники безопасности на высоте.

Ремонтные работы выполнялись как со строительных лесов и люлек, так и при помощи альпинистского снаряжения. Чаще всего при несложных объемных работах парни старались выполнить работы – альпинистами.

               Другой рабфаковец, Юра Осинкин, в миру Юрок, был обычным парнем двадцати двух лет отроду: немного кроткий, слегка стыдливый и скромный. Он поступил на рабфак после службы в войсках ПВО, в знаменитом зенитно-ракетном дивизионе, который ещё до его службы, а именно 1 мая 1960 года, участвовал в стрельбе по самолету-шпиону U-2. Дивизион первым выпустил ракету, сбившую американского летчика Г. Пауэрса в двадцати семи километрах юго-восточнее Свердловска.

               Юрок имел пышные волосы, светлое лицо и носил очки в роговой оправе, натянутые на переносицу курносого носа. Светловолосый малый был не промах и имел скрытые сексуальные связи с женой старшего брата, который трудился на прокатном стане Западно-Сибирского металлургического комбината.

Они большой семьей дружно жили с родителями в одной четырёхкомнатной квартире более шести лет. Комнаты, расположенные веером, т.е. "бабочкой", или, как их ещё называли, "распашонкой", были просторные и расходились от большой прихожей и из коридора в разные стороны. Рано утром родители и брат уходили на работу, а к Юре, точнее к деверю, пропускающему первую лекцию в институте, в тёплую постель ложилась невестка, полная ласки, нежности и любви...

"Шевелился" Юра в кровати очень толково, не торопясь, растягивая удовольствие. Невестка брыкалась в разных позах, насаживаясь на молодой упругий член не обремененного тяжёлым трудом рабфаковца.

Месяцев через девять-десять после начала половых контактов с Юрой, жена старшего брата родила мальчика – ушастого карапуза, немного похожего на Юру. Толком внимание на это никто не обращал, кроме Юры. Да и дело семейное, и сын брата может быть похожим на своего родного дядю.

               Третий в группе – это демобилизованный Бочаров Сашка, который отличался от сокурсников выразительными повадками, присущими любителю женщин, не отягощённому узами брака. Жил он в двадцати пяти километрах от Новокузнецка. Утром и вечером ездил на учёбу в институт на электричке, покупая ежемесячно проездной билет. Сашка ложился спать поздно. Вставал рано, с постоянным недосыпанием и стойким желанием поспать.

Он ухаживал за одной девушкой, у которой: круглое лицо, живые глаза красивого разреза, пушистые ресницы, носик хорошей пропорции, маленький ротик и восхитительно очерченная нижняя часть лица.

Тридцатого декабря тысяча девятьсот семьдесят четвертого года Саша Бочаров расписался в ЗАГСе г. Осинники с Галиной Сергеевой. Свадьбу сыграли в родительском доме по переулку Островского, 16.
*

                              Персональное дело комсорга группы ЭС 75-3 Бочарова

               Приближалась суровая сибирская зима. Сплошные серые облака заполнили низкий видимый небосвод от здания вокзала до главного корпуса Сибирского металлургического института.

В воздухе стояла сизая туманная дымка из труб Кузнецкого металлургического комбината и от терриконика шахты им. Георгия Димитрова.

Небольшие утренние лужи покрылись корками льда и припорошились серым от гари снегом. К концу месяца обещали резкое похолодание.

Ветер подул со стороны алюминиевого завода, неся въедливую гарь и противный химический запах, составляющий промышленную вонь.

          Тридцатилетний кандидат технических наук, а по совместительству и куратор группы ЭС 75-3 Валерий Иванович Верёвкин плотно прикрыл форточку в небольшом кабинете при лаборатории АСУ и присел за рабочий стол, чтобы разобраться с поступившим заявлением из приемной ректора института.

Суть заявления была ясна: молодая женщина, жена одного из студентов группы, жалуется на своего мужа, отслужившего в рядах Советской Армии и прошедшего через рабфак. Жена студента написала, что муж иногда выпивает, а в конце октября организовал трёхдневную попойку по поводу рождения первенца-сына.

          Куратор понимал, что студенчество – лучшая пора в жизни. С таким доводом, пожалуй, трудно поспорить. Валерий Иванович когда-то сам был студентом СМИ.

Однако в таком деле нужно внимательно разобраться и принять надлежащие меры. На завтра назначено комсомольское собрание группы по этому заявлению:

                                         Ректору СМИ

                                         тов. Толстогузову Н. В.

                                         от Бочаровой (Сергеевой) Галины Ивановны

                                  Заявление

          Уважаемый Николай Васильевич!

Пишу Вам я, Бочарова Галина Ивановна, законная жена студента вашего института Бочарова Александра Александровича.

Обращаюсь к вам, как член КПСС с 1972 года, в надежде на понимание и оказание мне реальной помощи в вопросе нашей молодой семьи, как ячейки социалистического общества.

Мой муж Саша – опрятный и понимающий мужчина, но в последнее время что-то стал немного выпивать со своими друзьями по учебе.

          В октябре у нас родился сын Эдик. Пока я лежала в роддоме, мой муж Александр Бочаров (комсорг группы) вместе с профоргом Юрием Осинкиным и с старостой группы Владимиром Бондаренко три дня обмывали рождение нашего сына.

В пятницу они выпили где-то в Новокузнецке, а во второй половине дня приехали на электричке в г. Калтан, где мы проживаем с родителями.

          Вечером "треугольник" группы посетил танцы в местном клубе. А на следующий день они с раннего утра ушли с одним ружьём на троих в лес, на охоту.

Пришли с охоты грязные и уставшие. Сходили в городскую баню и продолжили пить водку и вино.

Моя мама постелила им в комнате на полу, где они проспали до обеда воскресного дня. Затем проснулись и снова продолжили пить.

Муж пьянствует, не уделяет внимания семье. Прошу оказать воздействие на него.

Вы их там немного пожурите, припугните, чтобы они присмирели и не пили больше ни пиво, ни вино, ни водку.

               Прошло больше двух месяцев, как отгуляли день рождения Сашкиного сына. Установилась холодная Сибирская зима – морозная зима с солнечными и безветренными днями.

               Комсомольское собрание проходило в аудитории куратора группы Валерия Ивановича Верёвкина, преподавателя курса "Автоматизация систем управления". Разбирали персональное дело комсомольца, комсорга группы ЭС 75-3 Бочарова Александра. Самым старшим на собрании по возрасту был сам куратор тридцати лет, а после него вторым – двадцати двухлетний виновник собрания Александр. Всем остальным комсомольцам было по семнадцать–восемнадцать лет.

               Верёвкин непринуждённо объявил повестку собрания и вожделенно зачитал письмо жены Бочарова на имя руководителя Сибирского металлургического института. Из заявительной части письма было видно, что её муж и его друзья: староста группы Бондаренко Владимир и профорг Осинкин Юрий неоднократно употребляли спиртные напитки по приезду в город Калтан на трёхдневные мероприятия по случаю рождения её сына Эдуарда Бочарова. Вышеуказанные лица выпивали на квартире её мамы Евдокии Александровны Сергеевой, в городской столовой, в буфете ДК "Энергетик" и на охоте у хутора Милютина, где разогнали всех кур и гусей.

Опосля охоты ушли в городскую баню, где после парилки и мытья тела продолжили пить водку и пиво.

Своим аморальным поведением пьянствующая троица разлагала присутствующую молодежь, которая знала, что парни – комсомольцы и студенты института.

Так с кого же брать пример?

В своём письме Сашкина жена просила призвать к ответственности спивающихся членов общества, образумить и обуздать её мужа Александра Бочарова.

               Куратор дочитал письмо молодой женщины, небрежно отбросил его в сторону и вопросительно уставился на комсомольцев. Молодые комсомольцы, девушки и мальчики захихикали, с ехидством глядя на комсорга с потухшим взглядом.

               Первым взяла слово член КПСС, студентка группы Ольга Богер, приглашённая на собрание Верёвкиным Валерием Ивановичем. Двадцати трёхлетняя член КПСС с комсомольским задором, оставшимся с прежних лет, стала пафосно распекать Шурку. Она говорила, что Александр недостоин носить высокое звание члена ВЛКСМ и его надо исключить из комсомола с последующим отчислением из института.

Прослушав речь Ольги Богер, Шурка потупил взор и уставился в пол, где ползала недобитая крупная муха, прилетевшая из коридора по соседству со студенческой столовой, откуда пахло борщом и жареными котлетами.

               За недостойное поведение, порочащее высокое звание члена ВЛКСМ, Сашке Бочарову влепили строгий выговор с занесением в учетную карточку. Чтобы современной молодежи было понятно, что это такое, то комсоргу Бочарову тогда сделали последнее предупреждение по комсомольской линии. И если спустя какое-то время Бочаров Александр снова провинится, то его уже могут исключить из комсомола.

               После этих событий прошло восемь месяцев. В тёплый день осени тысяча девятьсот семьдесят шестого года, в Новокузнецке под одним из мостов через речку Аба, в тени от полотна моста и чахлых кустов ивы расположились старые друзья: Саша Бочаров, Володя Бондаренко, Юра Осинкин и примкнувший к ним молодой сокурсник – Сорокоумов Женя.

На разложенной газете деревянного ящика из-под пива Сашка Бочаров потрошил солёную селёдку и аккуратно вытаскивал из её брюха золотистую икру с ярко блестящими зёрнами. Кусочки нарезанной селёдки он осторожно переложил в центр импровизированного стола из-под второго пивного ящика, застеленного чистым полиэтиленовым пакетом. Осинкин Юра вскрыл банку маринованных огурцов, перевернул металлическую крышку и выложил на неё три огурчика, пахнущих приятным терпким маринадом. Четверо студентов из группы ЭС 75-3 обмывали повышенную стипендию Сашки Бочарова.
               Парни выпили по две стопки водки и начали задушевный разговор. Больше всех говорил Володя Бондаренко по прозвищу "Пиночет". Женя Сорокоумов молчал. Через некоторое время он отошёл от собутыльников, подошёл к берегу реки, поднял камушки и начал их бросать вдоль мелкого русла реки. Мутные потоки воды навеяли на него обрывочные воспоминания.

Перед его глазами возникали тени прошлого, а каждый шёпот слабой волны приносил с собой обрывки этих самых воспоминаний. Ведь всё, что сложилось у него в последние месяцы, было довольно интересным и сопоставимым с прошлым из жизни других людей. Сорокоумов Женя был эрудированным парнем и многое знал из программы десятилетней школы и первого курса института. Сейчас в его голове крутилась мысль о Шепилове, который в истории страны оставил свой след.
Для более полного понимания необходимо припомнить период политической деятельности и дальнейшего жизненного пути этого самого Шепилова. Советский государственный и партийный деятель, учёный-экономист Дмитрий Трофимович Шепилов прожил долгую жизнь... 
               Часто в СССР в 60-70-е годы пьяницы соображали на "троих", и когда появлялся четвёртый, то его спрашивали на полном серьёзе: "Шепиловым будешь?" И если тот соглашался быть, то вносил свой рубль на пропой. В оригинале это означало только одно: осудить фракционную деятельность антипартийной группы Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова.

Здесь имелся в виду секретарь ЦК КПСС Дмитрий Трофимович Шепилов, который на Пленуме с 22 по 29 июня 1957 года поддержал Молотова, Маленкова, Кагановича, открыто выступивших против лидера партии Никиты Сергеевича Хрущева, обвинив его в авантюризме ("догнать и перегнать Америку", учреждение совнархозов, критика И.В. Сталина). Но Н.С. Хрущев одержал победу над своими противниками. Они были лишены всех постов в партии.

Таким образом, фраза о Шепилове иносказательно говорила о человеке, случайно попавшем в чью-то компанию и пострадавшем от этого. Поэтому старшие товарищи дружелюбно посмеивались над Евгением Сорокоумовым и говорили:

"Дружище! Ты же сам напросился. Никто тебя в нашу компанию не тянул!"

Другие студенты за глаза называли Сорокоумова Женю ... Шепиловым. Парень всё прекрасно понимал, ведь он был примкнувшим к этой "троице". И здесь его номер "четвертый".
               Сорокоумов бросил в воду речушки Аба последний камушек, резко развернулся и пошел к ребятам допивать водку. Сидя на пустых пивных ящиках, Володя Бондаренко рассказывал ребятам, что водка "Московская" подорожала с 2 рублей 87 копеек до 3 рублей 62 копеек в мае 1972 года, после выхода постановления ЦК КПСС и Совмина СССР "О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма".
Кстати, в народе водка именовалась "Коленвал", так как на этикетке надпись "Водка" была выполнена наподобие коленчатого вала. Тогда же "горькой" стали торговать с одиннадцати утра. Этот час острословы прозвали "ленинским". Оказалось, что если один из юбилейных рублей, выпущенных в 1970 году к 100-летию В.И. Ленина, приложить к циферблату часов, то Ленин с поднятой правой рукой указывает ровно на одиннадцать часов дня.
Цена на водку – 3.62 прочно вошла в сознание народа. Её обессмертили и в произведениях искусства. К примеру, в известном фильме Леонида Гайдая аферист Милославский называет номер телефона: "Добавочный три шестьдесят две".

Многие понимали эту очередную шутку и говорили, что в начале 70-х годов комбинация цифр 3.62 была больше знакома, чем уникальное число π = 3, 14... Делалось всё это не всерьёз, а ради веселья и забавы.

               Студенты СМИ Вова Бондаренко, Юра Осинкин, Сашка Бочаров и примкнувший к ним Женя Сорокоумов продолжали пить под мостом через речку Аба, где было тихо и спокойно. В Новокузнецке ходили слухи, что когда строился этот мост, то рабочие нашли здесь давно забытое кладбище села Араличева. Но кто его знает, так ли это было на самом деле?

               Может быть, кто-то подумает, что трое студентов с рабфака и по пятый курс в период шестилетней учебы в институте вели праздный образ жизни, то это совсем не так. Они по совместительству с очной формой обучения работали лаборантами на кафедре "Металлургия и технология сварочного производства" (МиТСП) на "Электрометаллургическом факультете" СМИ.
Лаборанты Бондаренко, Осинкин и Бочаров трудились под руководством доцента, кандидата технических наук Быстрова Александра Васильевича и его сына Валерия Александровича Быстрова. Они вели разработку композиционных сплавов на основе карбидов титана и карбидов вольфрама и способов упрочнения деталей, работающих при высокотемпературном износе, таких как хоботы завалочных машин в мартеновских цехах металлургических заводов. Всё это базировалось на основе технологий электрошлаковой сварки (ЭШС).
               Кроме всего этого, в течении всех производственных практик трое парней работали на хорошо оплачиваемых должностях, таких как:
 – сварщик ручной и полуавтоматической сварки 4-го разряда – 2-й курс, ознакомительная практика на Кузнецком металлургическом комбинате в г. Новокузнецк,
 – наплавщик 4-го разряда на автоматической установке – 3-й курс, производственная практика на Западно-Сибирском металлургическом комбинате в г. Новокузнецк,
 – наладчик сварочного оборудования 5-го разряда – 4-й курс, технологическая практика на Сельмаш–заводе им. Фрунзе" в г.Фрунзе,
 – инженер-технолог третьей категории – 5-й курс, преддипломная практика на Карагандинском металлургическом комбинате в г. Темиртау.
               Трудно в это поверить, но в 1976 году Сашка Бочаров на "шабашке" заработал две тысячи четыреста рублей и в мае 1977 года вместе со своим старшим братом Серёжей улетел в Москву на пассажирском самолете Ил-18. Сергей Бочаров также учился на электрометаллургическом факультете Сибирского металлургического института им. Серго Орджоникидзе в группе ЭС 73-2 на 4-м курсе.
По прошествии стольких лет надо честно признаться, что по совету бывалых москвичей Серёга и Шурка дали по пятьдесят рублей водителю грузового такси, который их два дня возил в кузове своей машины ГАЗ-52-05 по всей Москве в поиске нужного товара. На вторые сутки таксист нашёл ту самую торговую точку, куда с торговой базы на ЗИЛе с прицепом привезли новые мотоциклы, упакованные в решетчатые ящики, сделанные  из деревянных реек.
Пришлось заплатить сто рублей за два места в первой десятке общей очереди, где на поприще "займи очередь и перепродай" подрабатывали московские студенты. Всего привезли двенадцать мотоциклов.
Недалеко от бульвара Генерала Карбышева на западе Москвы они купили в магазине по мотоциклу "Ява-350". После этого братья на Казанском вокзале приобрели два плацкартных и два багажных билета на поезд "Москва-Новокузнецк". На Казанском вокзале оформили мотоциклы "Ява-350" железнодорожным багажом и только после этого сделали возврат двух плацкартных билетов. Вечером того же дня Сергей и Саша с аэропорта Домодедово улетели в Новокузнецк.
Через шесть суток на железнодорожной станции города Осинники Бочаровы получили в качестве багажа свои мотоциклы "Ява-350", изготовленные в феврале тысячи девятьсот семьдесят седьмого года на заводе в Чехословакии. Ещё долго Сергей и Саша рассекали на новеньких мотоциклах просторы пригородов и городов юга Западной Сибири, таких как Осинники, Новокузнецк и Калтан. К слову, можно уверенно сказать, что в тот период времени в г. Осинники было всего два мотоцикла "Ява-350", которые принадлежали братьям Бочаровым.

                              Веревкин Валений Иванович

               Прошло более пятидесяти лет пос––ле описываемых событий, но в спонтанно возникающих воспоминаниях всегда вырисовывается тот незабываемый образ преподавателя по спецдисциплине "Автоматические системы управления" Валерия Ивановича Веревкина. Почему такое происходит?

Нет, он не был желанным и добрым! Скорее всего, его отличительной чертой являлась строгость и справедливость. Во время чтения своих лекций Валерий Иванович был собран и прямолинеен. Он любил, когда студенты прислушивались к методике и стилю его повествования. Свой предмет он знал на "отлично".

               При дальнейшем описании его жизненного пути на поприще просвещения хочется отойти от стереотипов обычного литературного повествования о человеке и немного по-другому и в иной последовательности рассказать о Веревкине В.И.

А именно вот так: сначала будет выставлено описание манеры его преподавания. Затем можно будет прочитать, где и когда он родился, где учился. И только после этого будут представлены учёные степени и звания Валерия Ивановича Веревкина.

               В начале каждой лекции преподаватель проводил десятиминутный беглый контрольный опрос студентов, выявляя, кто что знает.

Запомнился один забавный случай. Однажды Валерий Иванович Веревкин спросил студента группы ЭС 75-3 Виталия Орехова:

"Мил человек, скажите мне, пожалуйста, что такое контактор в электрической цепи?"

Виталик, пропустивший предыдущую лекцию, стал говорить по заученному сценарию:

"Контактор в электрической цепи – это электромагнитное устройство, предназначенное для частых дистанционных включений и отключений силовых электрических цепей. Его основная функция – переключать цепи, обеспечивая открытие и закрытие контактов для подачи или отключения питания".

Валерий Иванович поморщился, понимая, что Орехов не слышал его, преподавателя АСУ, определение, данное этому устройству:

"Так, так, молодой человек. А можете кратко изложить функцию этого электромагнитного устройства?"

Виталик замялся и пожал плечами.

Веревкин Валерий Иванович выпалил:

"Сразу видно, что вы не были на моей лекции, но отвечаете правильно и заучено". Затем он посмотрел в глубину аудитории, где сидела известная "троица" студентов, и продолжил:

"Советую вам быть кратким и излагать только суть дела. Для инженера важно умение в немногих словах выразить многое.

Устойчивое выражение, то есть крылатая фраза "Краткость – сестра таланта" означает только пользу быть кратким и лаконичным. В очередной раз повторяю, что это ничто иное, как умение чётко выражать свои мысли".

После таких слов Валерий Иванович произнёс, обращаясь к Виталию Орехову:

"Контактор – это мощное реле!"

               С 1978 года Валерий Иванович Веревкин принимал зачёты и экзамены у студентов по спецдисциплине "Автоматические системы управления" (АСУ) в новом лабораторном корпусе электрометаллургического факультета СМИ, построенного на проспекте Бардина. Сейчас рядом с ним находится горно-металлургический корпус Сибирского государственного индустриального университета. К процессу экзаменации Валерий Иванович подходил своеобразно, проявляя при этом чрезмерную щепетильность. Первым делом он объявлял, что экзаменующиеся, заходящие в его аудиторию, будут обязаны снимать пиджаки, свитера и джемперы и вешать их на стенку около стола преподавателя, так как, по его мнению, в такой одежде студенты чаще всего прячут конспекты и шпаргалки. Девушкам он рекомендовал одеваться на экзамены намного проще, скромно и без всяких выкрутасов.

Ну, это мелочи!

               Валерий Иванович Веревкин виртуозно и с каким-то блеском принимал зачёты! Интересно было то, как и что он делал перед началом этого процесса. Недалеко от фронтальной части аудитории, то есть рядом с тем местом, где находился его преподавательский стол, висела меловая доска.

Так вот, вдоль доски по ширине этой самой комнаты Веревкин в одну линию устанавливал пять-шесть парт-столов со стульями. Из коридора в аудиторию в порядке живой очереди заходили девять студентов и рассаживались за парты в одну линию. Валерий Иванович доставал рабочую тетрадь и для зачета каждому справа налево задавал по одному вопросу. Задав всем вопросы, он отходил к окну на пять-шесть минут. Затем возвращался к аттестующимся и выслушивал каждого по очереди. Не ответивший студент на короткое время покидал аудиторию, чтобы в коридоре вновь занять очередь для повторной попытки сдачи зачёта. Тот, кто отвечал с первого раза, продвигался по стульям справа налево в надежде заполучить очередной вопрос. Обычно для получения зачёта хватало трёх правильных ответов на вопросы, заданные Веревкиным. Аттестационно-зачётный конвейер действовал безупречно, напрягая и перемалывая мысли и мозги экзаменующихся студентов, которые практически все были на виду у строгого преподавателя.

               Можно было бы и дальше в этом повествовании приводить интересные случаи, как, например, в Сибирском металлургическом институте имени Серго Орджоникидзе вёл и читал лекции по курсу "Высшая математика" талантливый преподаватель Сорокин. Или как сдавали зачёты и экзамены по предмету "Металловедение" в аудитории старого корпуса СМИ.

Вот один из ярких и интересных случаев: перед началом такого экзамена необходимо было правильно расшифровать предложенные педагогом десять фотоснимков микрошлифа металла, полученных в результате лабораторного металлографического анализа. На столе у преподавателя размещалась целая галерея с фотографиями микрошлифов различных металлов и сплавов. Немного в стороне лежало учебно-методическое пособие, где рассматривались: приготовление макро- и микрошлифов, микроструктурный анализ металлов и сплавов, определение микротвердости и твердости методами Бринелля, Роквелла, Виккерса. Здесь же находился и альбом, в котором были представлены фотографии микроструктур доэвтектоидной стали, заэвтектоидных сталей и других материалов. А рядом, на отдельной тумбочке сиротливо ютился сборник с фотоизображениями микроструктур стали и чугуна. На фотографиях микроструктур часто ставили линейку, соответствующую определенному увеличению, для удобства рассмотрения структур и количественной оценки размеров структурных составляющих. Увеличение изображения делали при помощи металлографического микроскопа. Данный прибор предназначался для наблюдения и фотографирования структуры металлов и сплавов, используя свет, отраженный от зеркальной поверхности непрозрачного объекта, то есть шлифа. Эти снимки нужны для определения процентного содержания углерода, железа и других металлических добавок.

               В счастливом случае попытка студента удавалась с первого раза, если он верно определял не менее девяти из десяти представленных фотоснимков микрошлифов многочисленных сплавов металла. После того, как студент правильно отвечал по фотографиям, ему разрешалось поближе подойти к столу преподавателя и "вытянуть" экзаменационный билет для последующей подготовки и сдачи экзамена.

               Конечно, можно было и про других педагогов написать наиболее подробно?

Но кому это надо? А самое главное - для чего? Ведь мало кому такое будет интересно! Тем более что нынешняя молодежь редко читает книги.

Или автор не прав?

Уважаемые читатели! Как и обещал ранее, в начале своего повествования о замечательном Валерии Ивановиче Веревкине привожу данные о том, где и когда он родился и где учился. А также об ученых степенях и званиях, полученных им в результате педагогической и научной работы.

               Валерий Иванович Веревкин родился седьмого августа тысяча девятьсот сорок пятом году в г. Кемерово. Там же окончил двенадцатую школу имени В. Волошиной. Академик (СибГИУ). В тысяча девятьсот семидесятом году с отличием окончил Сибирский металлургический институт по специальности "Автоматизация и комплексная механизация металлургического производства".

Двадцать три года (с 1970 по 1993 г.) вел научную работу и преподавал: в Сибирском государственном индустриальном университете (СибГИУ), в Сибирском металлургическом институте (СМИ), в Сибирской государственной горно-металлургической академии (СибГГМА).

               Веревкин В. И. автор более двухсот научных трудов, из них девяносто статей, сорок два изобретения, три монографии и семь учебных пособий. В тысяча девятьсот семьдесят пятом году окончил аспирантуру при СМИ, защитил кандидатскую диссертацию. Длительное время был заведующим кафедрой "Металлургия и технология сварочного производства" (МиТСП) деканом электрометаллургического факультета. В тысяча девяносто девятом году защитил докторскую диссертацию на тему "Идентификация и управление металлургическими объектами на основе структурно-типологического подхода". В этом же году ему было присвоено звание члена-корреспондента Международной академии наук Высшей школы.

                В двухтысячном году ему присвоено ученое звание профессора по кафедре материаловедения и основ производства. Член специализированного совета по защите докторских диссертаций в СибГИУ. С две тысячи первого года работает заведующим кафедрой автоматизации производственных процессов Кузбасской государственной педагогической академии. Руководит аспирантурой по специальности "Автоматизация и управление технологическими процессами и производствами". Является членом совета по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата педагогических наук при Кузбасской государственной педагогической академии (КузГПА).

               В настоящее время Академик Валерий Иванович Веревкин проживает в Калининграде, Калининградской области.

Валерий Иванович Веревкин имеет ученую степень второй высшей ступени (после кандидата наук) в России. Она присуждена по результатам публичной защиты диссертации в области технических наук.

Он является профессором Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота Калининградского государственного технического университета в Калининграде.

Профессор – это учёное звание, которое присваивается докторам наук и подтверждает высокий уровень научной и педагогической квалификации. Такую должность могут занимать педагоги со степенью кандидата или доктора наук. Но если у кандидата есть необходимый научно-педагогический стаж (от десяти лет) и определённое количество публикаций (зависит от специальности), он также может получить это звание.

                           (Продолжение см. Часть 4)