Эпифании -7 10/10

Дельтапланы летним утром

Небо над Уймонской долиной, где я живу, в веснушках. Это дельтапланы, все мастей и расцветок, летают с утра. Купаются в тёплых воздушных потоках, на землю и не глядят. Слишком всё выглядит на ней обычным. Дома как спичечные коробки и люди, похожие на муравьёв. Трудятся целыми днями в своём огороде, пропалывая грядки с морковью и чесноком!

Птичье мировоззрение одолевает человека, когда он поднимается в небеса. Сбои в работе ДНК проявляются в полную силу. Вспоминает человек свои птичьи воплощения, сладкую ягоду в лесу. Предстают его взору долгие перелёты, тёплые страны и моря. И свысока начинает смотреть он на дольний мир, полный забот и обязанностей!

Вот и меня, пока я тружусь в огороде, разглядывает дельтапланерист сквозь тёмные очки. Словно хочет сказать с усмешкой: «Такие вот, брат, дела. Летать дано не каждому человеку. Нужны для этого смелость, молодость и деньги!»

– А ещё – умение и дар, – добавляю я про себя и ухожу в дом, где сажусь за свой старенький компьютер.

Пишу одну, другую строчку стихотворения, и чувствую лёгкость на душе. После третьей строчки я уже летаю в облаках, выше дельтапланериста. И смотрю на него глазами жителя Тонких Сфер, прозрачных для земного человека.

Поэзия, если к ней приглядеться, связана с чудесами. Она – как полёт бабочки над цветами, как пение утренних птиц. Поэзия имеет разрешение на освоение других миров, данное ей свыше… Да, да, да!

На четвёртой строчке стихотворения я уже вижу весь Алтай, сверкающий узорами ледников. С длинным Телецким озером, расположенным в горах, с Катунским хребтом, за которым начинаются ковыльные степи Казахстана. Надо мной слой озона, блестящий на солнце, как соль. Дальше начинается Космос, и лучше пока в него не проникать. И на земле дел хватает! Нужно помочь закончить войны, Россию из нищего существования поднять. Нужно… да мало ли что ещё нужно сделать для блага человека?

И я читаю стихотворение, только что записанное мной в компьютер, вслух – облакам и деревьям…

Просом мальчик просыпается,

спрашивает: «Час который?

Догадайся – улыбается, –

не пустые разговоры –

кем я был во сне – водицею?

Серебром? Весенней лужею?

Это снова повторится ли?

Я бескрайней жизни нужен ли?

У лесной опушки вечером

обернусь букашкой маленькой.

Ладно, буду – делать нечего –

Ваней-Ванечкой для маменьки!»