Несколько вечно-жёлтых минут 0/10

                           Ещё остаются минуты

                           вечно-жёлтых оттенков

                           с их возможностями

                           поймать счастливое время,

                           гуляя с закрытыми

                           глазами под солнцем.

                           Несколько вечно-

                           жёлтых минут.

I

               (Песенка дождя) 

Я покрываю в латы

золо́ченные дни,

где плавают крылаты

амуры над людьми.

Я прячу в дни осенние

созвездия левкои,

где лунные соседи

слетают над рекой.

Я каплю провожаю

росы в хрустальный сон,

и на листок сажаю

её прощальный звон.

II

               (Песенка дворника) 

Я войду в осенний город

собирать сухие листья

из последних разговоров,

надо мной – улыбка лисья.

Рукава согреют руки.

Звоны смеха за спиною!

Смех от злобы, смех от скуки,

никому он не виною.

Всех прощаю! Неба чаю!

Ранней осени порою

двери радостно открою –

день как ангела встречаю.

III

Где рассыпанный по лужам

вереск солнечных лучей, 

и ещё кому-то нужен

мир предметов и вещей,

где в туманных переулках

тихо шепчутся ветра,

в детских сказочных прогулках

призрак старого двора,

где асфальтные просторы

слишком серы и пусты,

где струятся чьи-то взоры

из небесной высоты –

этот город найден снова,

этот мир в твоей груди,

это всё, что может слово

вон из сердца унести.

IV

Тучи-водолеи. В лужах пузыри.

Тускло на аллеи брезжат фонари.

Проплывают лица, спрятаны в зонтах.

Словно это снится – мутные цвета.

В лужицах дрожащих ржавая вода.

В шелестящих чащах осень навсегда. 

А на листьях свисло серебро и медь.

Ах, сентябрь сизый, научи звенеть!

V

               (Молитва рябины) 

Согнув протянутую ветвь

к широкой впадине пространства,

кричит рябиновая твердь

и просит с серостью расстаться. 

Её молитва прозвенит

ещё до самого апреля,

и грозди, падая в зенит,

воскреснут в воробьиных трелях. 

А нам с тобою навека

лишь отдалённым светом литься.

Как листья молодость легка,

но ляжет старость нам на лица. 

Прими, рябиновый приют,

стихов чирикающих стаю.

Они искрятся и поют,

и воздух крыльями листают.

VI

Смерть на небо вознесёт

только пригоршню печали, 

остальное проскользнёт

сквозь небесные скрижали.

Ты прости меня за дождь

за окном, всё только снится!

За окном ли ты поёшь,

иль в груди моей, синица?

Легковая беготня

нас навек из луж разбрызжет.

Но останься для меня

на листве опально-рыжей.

VII

          (Письмо в сентябрь) 

Скоро выпадет осень, 

скоро вычерпнет ветвь тополиная

ноль оконный из свежего снега. 

О летящее имя осени, пролетающее над нами!

О широкие плечи августа в тесных квадратах календаря!

Скоро из наших надежд

зажгутся луны, 

застрекочут горячие звезды, 

заблестят наполненные глаза учителей, 

и истлеет яблоко, и вспорхнут миллионы бабочек, 

и гудящий асфальт обнимут сырые ботинки, 

и остановятся облака. 

Скоро, скоро

августа вывернутые карманы

рассыплются пятнами

конфетно-букетных оттенков –

тогда-то смоет ветер нажитые

лица вчерашних дней. 

И вот, исчезла

тень бегущего ребёнка, 

тонкая белизна отодвинулась, 

и проступила осень.