Духи леса 10/10

                          Есть на свете такие звуки:

                          шопоты вечерних теней, стрекотанье ночных теней.

                          Сердце сжимается, а глаза

                          не могут остановиться ни на одном предмете.

                          Солнце заходит, унося за собой

                          мою неразумную смелость.

I. Дверь

Лазаря петь свободна

    стая перед избой

    егерь, иду на убой

Ах, отчего ты светишь

    древо, сквозь ветвь и лист?

    как эти краски слились?

Жаворонок свободы

    сел на моё плечо

    сердце моё горячо

Я ли считаю кольца?

    в недрах моих исток

    вера моя росток

Каждым мгновением ближе

    лес обнаружит вход

    лист обнаружит всход

Ярче луны в зените

    этот невинный стих

    шумел и однажды стих

Жить сквозь глаза и губы

    сердце моё готовь   

    поэзия и любовь

II. Как мы видим их

Ночь с костром и гитарой

под дрожащей рукой.

И в звенящие тары

водка льётся рекой.

И рождённый в безлюдье

я – мычащий юнец,

озорной и безумный,

различил наконец –

эти звери породы

той, что я и сестра.

Толстый, козлобородый

пляшет в свете костра.

В мерзком танце дуреют

и ногами стучат

эти странные звери,

и кричат, и ворчат.

И я вышел к ним смело,

стал и я танцевать,

и запрыгало тело,

стал мычать и кивать.

Ах, сестрица лесная,

жить одною тебе...

Ну а я – умираю,

почему-то, теперь...

Помню страшную пушку,

громкий шум! И плыву

над лесною опушкой,

и уже не живу.

Только сверху виднее:

вижу – пляшет сестра,

и смеются над нею,

и ей тоже – пора...

Лес молчанием стонет.

В каждом дереве тьма.

Братья-звери в безмолвье,

словно сходят с ума.

Им почудилось мельком:

отскочив от огня,

пляшут пьяные в стельку

тень твоя и моя.

III. Как они видят нас

Мы сидели у огня

возле берега сырого,

возле пня, на стыке дня

в полчаса двадцать второго.

Воздух струйкою холодной

над рекою полноводной

шевелил платок воды,

перелистывая льды.

Льды весенние, звеня,

провожали гроб вечерний

похороненного дня

в царство звёздности и черни.

Мы заметили случайно,

как вся жизнь необычайна

над огнём сквозь искр пруты

и над брызгами воды.

И плыла, плыла, плыла

по реке печаль такая,

словно смерти жизнь ждала,

ну а смерть, уже мелькая,

превратилась в царь-девицу…

Только снится, только снится

вся печаль и горечь лет,

о невидимый поэт!

Легкомысленна, стройна,

смерть спускалась в платье белом,

не слышна и не видна,

между нами тихо села,

и в словах и предложеньях

исчезали продолженья,

взгляды стыли, сны плыли́,

и тела пустые шли.

IV. Тайное место

У околицы на блюдце

сердце юное моё

я хочу к тебе вернуться

кануть в вечный водоём

Кануть словно мысль-кочевник

в молчаливом бытие

всё бессонными ночами

я одной пою тебе

Что и дух сгорает тоже

словно звёзды его жгут

что под тонкой моей кожей

чудеса во мне живут

У околицы на блюдце

сердце юное моё

я давно к тебе вернулся

канул в вечный водоём

V. Возвращение

Тихое утро.

Спокойны плывут облака.

Небо как будто

тëплая бель молока:

тронешь небо руками –

качнëтся последней звездой

хлебная крошка сухая

коркою золотой.

Снится в такое утро

будто иду босой.

Инея снежная пудра

становится вдруг росой.

Я наклоняюсь низко,

пью этот жемчуг святой.

Кажется мне, уж близко

дом затаился мой.

Пройду я еще немного,

идти тяжело и лень.

Перед блаженным богом

тело стираю в тлен.

С песнями трав и речек

льюсь я в один полёт,

а вместо меня человечек

песню мою поёт.

VI. Песенка рыбака

В позе ночи ночь стучит

в полые шипы.

Спит цветок, трава молчит,

уголёк шипит.

На раскачанной луне

спит ночная тень.

Почему так грустно мне

среди моих стен?

Почему я день-трава,

а не птица-ночь?

Сколько цвета серого

в белом дне толочь?

Мой язык меняется,

речь моя слепа,

в те края меня неся

по чужим стопам.

Или выброшу из кож

яд росою серою,

и зайду как утром рожь,

победивши верою.

Меркнет цвет любой травы,

красотою спрятанный.

Соль в глазах моей страны,

я стою оправданный.

Мне землёю слепленным

нечего пропеть,

из небесных сплетен им

нечего прозреть.

Надвигает горизонт

небо как колпак.

Ночь. Река, и понизу

шел простой рыбак.

VII. Ночью в лесу

В таинственных лесах

в траве над головою

деревья-чудеса

зовут меня с собою.

И долго не могу

терпеть такие муки,

ступая в немоту

и чувствуя все звуки.

Над лесом – пустота,

лишь только плачут звёзды.

Прощайте навсегда,

растайте, эти грёзы!

Случись оно зимой,

я по следам бы вышел.

Поёт рассудок мой

всё тише, тоньше, выше…

Скажите, этот лес,

он только с виду страшен?

Он страшен только здесь,

но издали неважен.

Ступая дальше вглубь

и затаив дыханье,

проснись когда-нибудь,

ах, красота какая…