Телефонный разговор 10/10

Я ведь ещё работаю иногда, полгода как устроился «ночным директором», в смысле,

в охрану, да я тебе рассказывал, ты забыл, как всегда.

Всё ничего, лишняя десятка к пенсии в хозяйстве не помешает, хотя я эти десятки складываю в одно место. Знаешь, бывает так нужна эта десятка, то с машиной чего, то ботинки стёрлись… а тут раз, и достал её, родимую. Таня моя говорит, волшебник ты мой, ты может и двадцатку оттуда достанешь, а то десятки как-то не хватает. Это она так шутит.

У нас для охранников домик небольшой с сенями, а в сенях под крышей ласточкино гнездо. Как уж они, ласточки эти, гнездо умудрились построить в сенях, непонятно мне, дверь то с улицы в сени не всегда открытая.

Ага, по зиме как-то и внимания на гнездо это не обращали, а как весна пришла, так и ласточки прилетели. Летают две вокруг домика нашего, да так низко. Я и подумал, а ведь они к гнезду хотят. Открыл дверь, они и влетели в сени наперегонки. Мужики пришли с обхода и давай выступать, они ведь загадят тут всё, кто чистить будет... прогнать их надо.

Я говорю, они ведь тысячи километров, может, пролетели, чтобы сюда попасть. Они, может, в свой дом вернулись… а вы, падлы, прогонять их хотите… а если вас из ваших домов говённым веником погнать, как это будет? Короче, поругались мы так, и я сказал, что чистить за ласточками буду сам, а двери в сени чтоб всегда открытыми были. Так и порешили. Мужики откуда-то знают, что я шальной, и без ружья могу сильно напугать, поэтому долго не спорили.

Да, всё получил от тебя, и прочел тоже.

Погоди-погоди, не гони ты меня со своим романсом, сначала надо мне гитару новую настроить…

Какие раньше гитары были… сами пели, только коснись… в нужном месте. А сейчас?

Как фанера у дяди Толи, плотника, помнишь его? Нет? А ты давно на дементия проверялся? А, это я так деменцию называю.
Дядя Толя, помню, постучит сыну своему Кольке по голове, а потом по фанере, и говорит, что звук одинаковый. Так и гитара эта новая, звучит как Колькина голова.

Вторым делом этот стих твой надо почувствовать. Вспомни, как мы с тобой песни пели под баян незабвенного Ивана Петровича… лучший квартет был среди школ города.

А какой хор тогда собрал Иван Петрович… И песни нам с тобой учить не надо было, они сами запоминались, если мы их чувствовали. А в твоем стихе я пока только последний куплет запомнил, это значит, что время надо, чтобы почувствовать… не гони меня.

У меня тут знакомые музыканты есть, серьёзные ребята, так я им твой стих подбросил. Сказали, что посмотрят. Только спросили, почему романс? Кстати, почему романс?

А-а, тогда я так и передам, что мы гибкие в этом смысле, если будут конкретные предложения, то мы посмотрим. Да понятно, что это не рок, это и ежу понятно.

У этих ребят выход на Москву и Питер, поэтому я сразу сказал, что без нашего согласия никаких движений, сначала мы слушаем.
Я тебе подгоню пару их композиций, послушай… а то, может, сразу забракуешь.

Потом я позвонил Люсе. Ты помнишь её? Она на пианино играла в оркестре у Ивана Петровича. Как не помнишь? Совсем? Да хрен с ним, с пианино, ладно, хоть Люсю помнишь, а то я уже подумал… забывчивый ты какой-то стал.

Так она заплакала. Не, не от того, что я позвонил, а когда я ей стих прочел. Говорит, милый ты мой, я уже забыла, как клавиши выглядят. Я говорю, Люся, есть задача спеть романс, и ты должна вспомнить… вспомнить всё, и как клавиши выглядят, и где пианино стоит. Короче, Люся вытерла слезы и пообещала.

Теперь ты видишь, как я серьёзно над этим работаю? Какой-нибудь вариант, глядишь, и выстрелит. В смысле, нам понравится.
Ну да, тебе. Только чур, ленинскую премию пополам… это я так шучу...

Ты как сам? Это я к тому, что пора настала встретиться, откладывать дальше уже не надо.

Провезу тебя по нашим местам, будем освежать твою память. Гитару к тому времени настрою. Михалыч ждёт с удочками, одного меня как-то не зовёт… наверно, надеется, что ты опять какого-нибудь вискарика привезёшь. Возьму тебя в «ночное», в смысле с собой на работу, покажу объект и как мы его охраняем. Может, сочинишь чего, а то у охранников гимна своего нету… музыка за мной. Премию как обычно...

Да, про Костяна слышал? Переехал к дочери в Питер, похоже, сиделкой за внуками позвали. Я ему говорю, Костян, не продавай дом, жизнь она такая круглая, что непонятно чего завтра ждать. Два дня думал, потом говорит, не, не буду продавать, попросил меня приглядеть пока. Вот жду, когда вернётся. Я и говорю, где Питер и где Костян. Ты же его знаешь, грибы, ягода, рыбалка, тайга, шишка… думаю, к осени увидимся.

Так что, ты звони, ежели чего… а лучше приезжай.