Где сумраки живут (продолжение) 10/10

ПОЕЗДКА

                             Володе Яковлеву

Возле мёртвого пункта Н, километрах примерно в ста,
Есть живая деревня Т, возведённая для Христа.
Я приехал в деревню Т, долго шёл с остановки А —
Подтолкнул на хромой версте буксовавший в грязи УАЗ.
Белый ветер зимой — метель, жёлтый — осени листопад…
Я вернуться домой хотел, я спешил, как с войны солдат.
Погрозила церквушка мне, как перстом, золотым крестом:
«Ты полжизни скитался где?» — «Покрещусь — расскажу потом».
Где могилами вкривь и вкось взбудоражена глухомань,
Под раскидистою сосной отдавал я ушедшим дань.
Постоял там часок-другой, поразмыслил о том о сём…
Дождик с радугою-дугою занавешивал окоём.
Уходя, услыхал: «Матёр… Долго не было… Много дел?»
Водки выпив, уста утёр: «Вас давно повидать хотел».
Воротясь к остановке А, я успел на последний рейс.
Убегали столбы назад — я рыдал, обнимая кейс.

РАДОНИЦА

На берегу речушки быстрой
Рыбак жил — статен, хоть увечен,
Он высекал язей, как искры,
В кремнистых заводях обречья.

А на краю грибного рая
Старушка-травница бродила —
С рождения глухонемая,
Но преисполненная силы.

Они встречались год от года
В день поминания умерших,
Когда от праздного народа
Свободно кладбище — под вечер.

Я подошёл к ним ненароком —
Они заметили, и сразу
Познал неотвратимость рока
Мой любопытствующий разум.

Я побывал в ином чертоге —
Поел язей, попил отвара,
Меня, прощаясь, на пороге
Старуха в лоб поцеловала.

Когда очнулся — пели птицы
И пахли травы по-иному,
В ручье светлей текла водица,
С обрыва падавшая в омут.

ПРОЩАНИЕ

Дым столбом, дорога скатертью…
Я навсегда прощаюсь с матерью.

Над старым кладбищем покой.
Небрежно щёлкают затворы
(Вороны клювами). Скупой
Снег у подножья косогора.

Опрятна жизнь в моём селе,
Но брешут по ночам собаки.
С тех пор, как мать моя в земле,
Душа терзается во мраке.

Очнись на день сороковой,
Узнай свой путь по звёздам млечным —
У окон ясень вековой,
Как мама, привечает встречных.

РАЗМЫШЛЕНИЕ У СТАРОГО ДУБА

Часовня к дереву прислонена —
Она старее дерева, темна.
Стар ворон, что на дереве сидит,
Стар мир, который ворон сторожит,
И месяц стар. У берега реки,
Чадя махоркой, спорят старики,
А старый сом, что в старице живёт,
Их спор послушать медленно плывёт.
В лесу, на отдалении версты,
На староверском кладбище кресты:
Паромщик, утонувший молодым,
Жена его, скорбевшая над ним,
Купец, цирюльник, ярмарочный вор,
Монах, судья, не разрешивший спор
Наследниц знахаря… Армейский старшина,
Чьи рёбра украшают ордена,
Влюбленные — в один и тот же день
Сошли они в загадочную сень.
Здесь все во тьме, их след почти затёрт…
Столетний дуб над ними распростёрт:
Широк, могуч, ухожен — благодать.
Не знает он, что может гробом стать…