АКВАРИУМ 10/10

-- путешествие в мир иной --

Привелось недавно побывать в гостях. Первое, что бросилось в глаза, был огромный, в полкомнаты, причудливо изогнутый аквариум. Я был совершенно очарован его обитателями. Особенно одним из них. Он был почти бесцветным, и не привлёк бы моего внимания, если бы не его необычный для аквариума размер: вчетверо больше остальных рыбок. Все они - яркие, активные, разноцветные были не больше ладошки.

Великан не был хищником (иначе их микрокосм не мог бы существовать), был добродушен, ни с кем не конфликтовал и никого не «учил жить», но его размер был достаточным аргументом в прекращении «разборок» мелкоты, если они возникали.

Думаю, что медленно с достоинством подплывая поближе к драчунам он даже не пытался определить правоту кого-либо из участников, чтобы встать на его защиту. Тем более, что правых там быть не могло. Разборка есть разборка, в ней таковые не водятся. Его медлительность могла являть просто любопытство, вовсе не участие или вовлечённость. Но, когда он оказывался рядом разборки прекращались. Возможно, даже, к его огорчению.

При их едва заметном нерасположении (скажем так) друг к другу, его партнёры по водоизмещению, могли легко сходиться, например, в неприятии его манер. Подозреваю, что они могли совершенно справедливо упрекать его в том, что ему требовалось больше пищи, чем остальным. Однако, малым сим никак нельзя было обвинить его в недостатке еды: голодным никто не оставался. Обедня прекращалась только после того, как последний из её участников отворачивался от еды. Я не отводил глаз от этого водного рая на земле.

На мой вопрос, не растит ли он большую рыбину для еды, хозяин ответил с улыбкой, что не хочет разрушить равновесие их водного мира.

Он был прав. Равновесие было, но оно не было устойчивым в его составных частях: их мир кипел внутренними конфликтами, а его равновесие держалось на авторитете великана. Без него, разумеется, возникло бы какое-то другое, совершенно новое равновесие.

Повторюсь, оно возможно в закрытой системе (аквариум) только в отсутствие хищников и избытке корма. В открытой системе (река, море) такой, почти идиллической, картины попросту не существует. Слабый съедается.

Я навскидку предложил определить степень влияния великана на «моральное здоровье» сотоварищей двумя методами, с оговоркой, что оба весьма ненадёжны...

1. Вынуть рыбину из аквариума и выяснить будут ли оставшиеся оплакивать потерю. Увы, вода мешает рассмотреть слёзы на скорбных лицах товарищей.

2. Не вынимая великана, выяснить отношение остальных к его возможному удалению. Призвать каждого выразить своё мнение лично. Своими словами. Впрочем, видя их осторожность и то отдаление, на котором они от него держатся, ясно даже без опроса, что его песенка спета. Их ответы можно было бы назвать скоропалительными: опрошенные не давали себе труда задуматься насколько это улучшит их мир. Как мы помним, чаще всего происходит обратное.

Тут хозяин и гость заулыбались, дружно кивая головами. Уж больно метод №2 напомнил обоим манипуляцию демократией для сведения счётов дирижёра шоу с кандидатом на съедение. И удивительную простоту такого подхода, ведущего к печальным последствиям… Это приводит к мысли, что наши миры похожи, как капли воды аквариума.

А можно ли было ожидать чего-то другого в их мире? Ответ прост: нельзя. Жаль. Ведь так хотелось поверить мечте об их совсем ином безмятежном и доверчивом мире. Приходится смириться с тем, что ничего другого на этой планете быть не может. Что мы обречены. На съедение. Способ не важен. Ибо вместе с рыбами, рука об руку, как сейчас помню, мы вышли из одного супа – пучины первичного океана со всем его мутным прошлым.

Вынужден заключить, что эта рассказка – просто отсылка к той безнадёжной мечте. Извините, если огорчил. Нам нужна другая планета... Или рассказка.

Примечание. Похоже, что любые «мягкие» попытки выживания и, тем самым, построения «нежной» или хотя бы дружелюбной среды обитания за четыре миллиарда лет жизни на нашей планете обнажили суровую реальность того, что и на всех других планетах не может появиться ласковой и безопасной жизни их обитателей. Как бы страшно они ни выглядели. Ибо всякий раз наукой «выяснялось», что каждый виток успешного или безуспешного выживания вида (только лишь себя, любимого) лепил среду обитания и для всех остальных. Вне зависимости от того «любил» он их или нет, но которых он просто кормил собой, прокладывая дорогу их выживанию!

Каким же дальновидным оказался великий Дарвин в своём утверждении: «Не привыкнешь – сдохнешь, не сдохнешь – привыкнешь!».