Деревенские истории (продолжение) 10/10

ПОМИНКИ

Кто пришёл как медведь косолапый

На поминки, кто рюмкой частит,

Кто, сморкаясь в ушастую шапку,

Прокопчённой фуфайкой смердит…

Всамомделешно или по слухам,

Что умершему пухом земля?

Выживая не телом, но духом,

Прозвенят за окном тополя —

Чем пьянее толпа, тем плачевней.

Сколько зим я прожил — не тужил

В деревеньке Косые Харчевни,

Где земля вылезает из жил.

Я собрал бы всех в центре Вселенной,

Как закваску, как прочный испод:

Если врезать соседу поленом,

Вряд ли ухом сосед поведёт.

Слишком ранняя выдалась Пасха.

Ты, причисленный к лику святых

(О покойнике), спросишь про нас там,

Кровь сосущих, поющих — живых?

Как-то всё обошлось без скандала:

Огрузнел полоумный сосед

И уснул, подоткнув одеяло.

Свечерело. Защёлкнул браслет

Бог над пажитью. Туча и месяц…

Я пошёл покурить на крыльцо,

Так минут через пять или десять

От мороза сгорело лицо.

СУЖЕНИЕ

Природа стала слишком тесной, аж встала речка на дыбы —

Во сне, где тили-тили-тесто и калабарские бобы.

С трудом протискиваюсь в двери сырой приземистой избы —

Соседка (вижу — значит, верю) в напёрстке волокёт грибы.

Иду… «Сужение дороги!» Что сей указывает знак?

Напоминание о Боге? Или о том, что я — дурак?

Не лезть в кротовое отверстье, в ушко игольное не лезть?

Но, видно, встретиться со смертью мне было нужно позарез.

Не суй свой нос из любопытства туда, где в тучах тёмных щель,

Где горизонт осенний выцвел в полях за тридевять земель.

Природа сузилась. С обрыва скатился к озеру УАЗ…

Я попрошу вас терпеливо дальнейший выслушать рассказ

(Он тоже сужен до предела), плевать на то, кто в нём герой —

Кричали люди оголтело под слишком суженной горой.

Мужик, придавленный колонкой руля, — в кровавых синяках,

И дочь его, как похоронка, в моих трясущихся руках…

БОМИК*

Новый день — это слишком условно.

Морщит осень надбровья полей.

У избы прогибается кровля,

Мох на ней с каждым днём тяжелей:

Он пропитан обильною влагой

И сочится, что губка в горсти…

Я заклеил окошко бумагой,

И теперь хоть трава не расти.

Мой приятель-охотник — в запое,

По традиции вместе с женой.

Я зашёл и увидел такое,

Что не каждый поймёт головой:

В закопчённой кастрюле на плитке

Чёрствый хлеб вперемешку с овсом,

Плесневеют в стаканах опитки,

Дым табачный седым колесом.

«Может, хватит?!» Никто не ответил,

Лишь натужно скрипела кровать.

Как вернутся из школы их дети,

Стану думать, где им ночевать...

Что за баба в языческой коме?

Ба! Валюха-учительша здесь…

Я открыл завалявшийся бомик

И чуть с горя не выхлебал весь.

______________________________________

* Флакон с суррогатным алкоголем.

ВНЕ ПОДОЗРЕНИЙ

Что жрать? Зима не за горами!

Однопартиец Михаил

Сообразил покончить с нами:

Спиртное, сука, запретил.

В полях картофель есть колхозный,

Хоть сам собой исчез колхоз, —

Я, спохватясь пока не поздно,

Пуд на горбу своём принёс.

Теперь ведро тащу соседу

В обмен на жгучий самогон...

Обидно, что индюшку в среду

Упёр какой-то эпигон.

Мы все становимся ворами,

Когда пустеет требуха:

Я «срезал» лес на пилораме,

Как сумку гопник у лоха.

Сверкают звёзды, как отмычки,

Над перепутьями дорог…

Из тех, кого я знаю лично,

Вне подозрений только Бог!