Изнанка 10/10

* * *

Жарким полднем головастик

Разрезвился на пруду:

То ко мне плывёт, то к Насте,

Кувыркаясь на ходу.

Мы запруд насочиняли,

Головастика — в сачок.

Хвастай хвостиком! Не чаял

В плен попасться, дурачок?

Ладно, сделаем протоку —

Утекай в любимый пруд,

Головастик. Мир жестокий,

Если аисты не врут.

* * *

Пожухлая листва, как пепел папиросы,

Обычная звезда сияет над прудом.

Однажды ту звезду я с неба взял без спроса,

И бабушке светлей в ночи казался дом.

Мы с бабушкой вдвоём в безлюдной деревушке

Гуляли по лугам у Бога на виду,

А вечер наступал — я убирал игрушки

И, прежде чем уснуть, воспламенял звезду.

Наутро получал зашитыми штанишки,

Стояла на столе любимая еда…

Но бабушка ушла — туда, где света слишком.

И снова над прудом обычная звезда…

* * *

Я однажды встретил Бога. Правды не было в ногах —

Посидели у порога, повздыхали: «ох» да «ах».

У крыльца трава дымилась, и в плетень шиповник врос.

Дружбы с Богом не случилось — табачок курили врозь.

Бог исчез — тоска осталась смутным отблеском в душе.

С юга туча надвигалась, дождь посыпался драже…

Я лежал, не наблюдая, как счастливые, часов.

Утро встало. Птичья стая хищно кружит над овсом,

Лужи мутною посудой… Шепчет вербам старый лог:

«Может, выбрав словоблуда, адресом ошибся Бог?»

* * *

И мимолётная звезда к цветку сиренево-ночному,

И родниковая вода из детского ведёрка в омут,

Свет, притворяясь мотыльком, уселся на твои коленки,

Так и не пойманный сачком плут, озорник, проказник мелкий.

А ты плела себе венок, упрямую сдувая чёлку,

А я бежал, не чуя ног, влюблённый по уши мальчонка —

Спешил к тебе, лучистой, нёс, открытый жизни нараспашку,

Росы сверкающую гроздь и сердце друга под рубашкой.

Прошли года и век прошёл большими грузными шагами,

Жук-краснобай (не богомол) облюбовал холодный камень

Как сцену и повёл рассказ о юной парочке беспечной…

Смеялись, плакали подчас, улитка, бабочка, кузнечик.

* * *

На ясном поле обмолот,

Аж сводит судорогой небо.

Мой дед на мельнице живёт,

Чтоб на селе хватало хлеба.

Спешит, звенит велосипед —

На мельницу с обедом еду,

А дед мой (бел, как белый свет)

И не торопится к обеду.

Когда забот круговорот,

Не время помыслам досужим —

Столпотворенье у ворот,

И он один всем сразу нужен.

Дед умер в Пасху. По реке

Шёл лёд, как хлебные обозы,

Шёл к дому люд… На ветряке

Лил ангел горестные слёзы.

* * *

Как полотняный рваный пояс,

Вблизи вокзала скорый поезд.

Сижу в купе, к стеклу пристроясь, —

Не очень, знаете, пленэр.

Снаружи стрелочник небритый —

Как лошадь в стойле, бьёт копытом

Да так ругается мастито,

Что юный милиционер

И вся ремонтная бригада,

Сажая дядю в «воронок»,

Необычайно были рады

Услышать пьяный храпоток.

Мы тронулись. Огни вокзала

Погасли. Дыбилась река,

Луна от взгляда ускользала,

Как жирный линь от рыбака,

Колёса пишущей машинкой

Стучали, дребезжал стакан…

Попутчица с сырой простынкой

Свой демонстрировала стан.

Меня с ней доля холостая

Свела, как видно, неспроста —

Охапки пышных слов бросая

На бархат чистого листа,

Душой я пел любовь к посёлку,

Где крыша домика в снегу,

А мысли, словно дятел ёлку,

Долбил вопрос: её смогу?

«Квалификация какая?» —

Спросил я, не понять зачем.

Она зарделась, прикрывая

Косынкой тропочку в эдем...

«Я мастер высшего разряда!» —

Сходя на станции, мельком

Заметила и гордым взглядом

Прожгла, как тряпку утюгом.

Темно. Откаркали вороны.

Луна с кадилом и кайлом

Явилась — не для разговора,

А крест поставить на былом.

* * *

Итак, о белых лебедях. Пруд за окном, ныряют утки

(Я, кстати, их кормил на днях), непримечательное утро

Лелеет сумрачность, печаль… Но, будто снежная лавина,

Проплыли парами в лучах рассветных лебеди над илом.

Облезлый кот-парламентёр, когда пришёл за карасями,

Глаза от изумленья стёр — огромные, как пляж Майами.

Преобразился водоём! Добропорядочная жаба

Надулась мыльным пузырём до исполинского масштаба.

Дорога, рванная по швам, трава неубранной постелью...

Я удалял привычный спам из телефона. Кроткой трелью

Звонок. Твой голос, как вода, волной ласкающая берег…

Ты не вернёшься никогда из этих чёртовых америк!