Вода, вода 10/10

* * *

Ночь обещала стать туманной,

Холодной в меру. Облака

Тянулись цепью караванной,

Покрапав дождиком слегка.

Вода казалась утомлённой,

Непроницаемой, порой

В ней отражались отрешённо

Созвездья, месяц молодой.

Мир и высокий, и прекрасный

Торжествовал. Заря сошла,

Оставив след на небе ясный,

Как распростёртые крыла

Огромной чайки. Бор чудесный

Стоял на страже, не дремля

Над открывающейся бездной, —

Как ловкий кормщик у руля.

* * *

Привычный месяц над деревней,

Дорога скована ледком,

Растаял иней на деревьях,

Над озером кусты ничком.

Сливеет в сумерках вечерних

Снег в углублениях равнин,

Ещё вчера крутой и крепкий,

Сугроб распластан, словно блин.

Река к обеду разомлела

И, тужась из последних сил,

Как баба дрогнула всем телом —

И ледохода час пробил!

* * *

Длилась засуха, на суахили разговаривал выцветший лес.

Бабки воду в колодцах делили в ожидании чуда с небес.

Как жара, над округой повисла весть о смерти в соседнем селе.

Не всегда получается быстро передать несчастливца земле:

В деревнях мужиков нет, пропали не на каторге, не на войне —

В самогонном дешёвом угаре догорели, как угли в огне.

Трое нас набралось похоронцев в стороне полувымерших сёл.

В мутном озере влаги на донце, опаляющий воздух тяжёл.

Начинаем копать через силу, от сопревшей земли — тошнота.

Покосился и рухнул в могилу, как гнилая опора моста,

Пригубивший сверх меры приятель — за лопату держись, водкохлёб!

Как бревно на речном перекате, на плечах наших ёрзает гроб.

Грех великий! Гроб ставим на землю. Горький пот разъедает глаза,

И осой по засохшему стеблю по щеке пробегает слеза...

Я в реке после службы не в дружбу окунуться хотел напослед —

Не нашёл её в пойме кольчужной, что бывает однажды в сто лет!

* * *

Не прячь глаза, как прячет филин полёвку в тёмное дупло,

Как я в кладовку прячу спиннинг, причалив на зимовку плот.

Я не припомню, чтобы осень была настолько затяжной,

И каждый день, сомненья бросив, дождь начинался проливной,

И удавалось дотянуться рукой до выпуклых небес,

Чтоб склеить треснувшее блюдце луны, покуда хитрый бес

Не утащил. Пускай под вечер всем торопящимся домой

Она чуть радостнее светит. А заодно — и нам с тобой.

* * *

В обед (междуделье) салфетки шуршат,

Моллюски-пельмени в тарелке дрожат.

На севере дождь собирается. Всё ж

Успею дожать пожелтевшую рожь.

Прижился за лето в поленнице уж,

Коровы мычат, попивают из луж,

На ноте одной тополя и поля

Поют, и себя, и меня веселя.

С котом заключил я от скуки пари,

Задумав рыбалку до ранней зари,

Но дождик проклюнулся и зашумел —

Дал повод устать от несделанных дел.

На редкость удачно сложился денёк —

Как листик в конверт не подписанный в срок.

* * *

Опять земля качнулась на восток,

И снег, сойдя с насиженного места,

И пар, непроницаемый как тесто,

Построились реки наискосок.

И тёмный лёд, а вечером кровавый,

Торосами оправил берега

И сдвинулся, и кольев переправы

Посыпалась иссохшая лузга.

И лось трубил, ступая на валежник,

Сильнее, чем Архангел Гавриил,

И склоны заполняющий подснежник

Глаза мои в безбрежности топил...

Дымы над потемневшими домами,

Совсем как телеграфные столбы,

Вели по направленью к пилораме —

Туда, где грязь вставала на дыбы

От криков разлетавшихся бакланов,

От мата в необузданных речах,

Которым крыли люди-великаны

Сосновый лес на собственных плечах!

Шёл сплав. Вода от сплава молевого

Неделю не входила в берега.

Так и служило мёртвое живому,

И маялась, и таяла тайга.

Деревни нет, нет леса, пилорамы,

Нет великанов сказочных и звёзд

Над родиной единственной — той самой,

Чьё имя я едва не произнёс.

* * *

Расскажу вам без утайки: стаял ночью рыхлый снег —

Воробьёв лихие стайки курам на смех будят всех.

Солнца молотом расколот, на реке поднялся лёд,

Бор, стряхнув тоску и холод, смотрит бодро на восход.

Всё идёт своим порядком — черевичками осин

Наступает лес на пятки встрепенувшейся Руси.

Время в поле собираться, время кланяться земле,

Но вода, замечу, братцы, топит улицы в селе —

Не проехать даже ЗИЛу, даже трактору порой.

Вот и дедова могила оказалась под водой…

По-ребёночьи весомо размышляю в благовест,

Как сказать отцу родному, чтоб по новой делал крест.

Нет, не выше колокольни, а хотя бы выше верб…

Будет лето хлебосольным — даже в небе виден серп.

Хорошо сидеть у дома на высоком на бугре —

Вся окрестность незнакомо утопает в серебре.