Перевод колыбельной 10/10

Перевод колыбельной дождя на людской

переполнен, как чаша терпенья, тоской

до сорвавшейся капли

первой ноты под выдохом ветра о том, 

что кому-то песец, а кому-то манто, 

кому хлеб, кому камень. 

И встречает её паровозный гудок, 

размывающий город, который продрог

в ожидании встречи. 

По горе узнается на ней Магомед, 

и не то, чтобы гор в этой местности нет - 

человеческой речи

меньше с каждой секундой на смайлик и всхлип, 

да и тот в нецензурное месиво влип

амулетом на вечность. 

Не должна ему страсть, не страшна ему казнь, 

Остаётся наука, что гложет сарказм-

ом... Но оный не лечит. 

Колыбельная служит проспектам вином. 

Амулет, словно маятник, встроен в геном

ледокольным прибором

на дрожащей от боли ладони плота...

На фига Магомеду сия маета

в царстве чатов и ботов, 

он не знает. Но волны значеньем звучат, 

и зловещ перевод в путеводных лучах, 

хоть пестрит чудесами. 

От чудовищных смыслов сойти бы с ума, 

но безмолвьем полна, расползается тьма, 

и горой нависает.