ГУМИЛЁВ И ХОСЕ САНТОС ЧОКАНО 10/10

Осенним вечером 21 марта 2016 года я шёл по залитой электрическим светом многошумной пешеходной улице Флорида в центре Буэнос-Айреса, любуясь парами, танцующими танго-милонга, изредка вздрагивая от резких выкриков уличных менял: «Гамбио! Гамбио! Гааамбио!!!»

И вдруг услышал лязг и железный грохот трамвая. Высоко над собой. Поднял голову и увидел в тёмном вечернем небе аргентинской столицы лёгкую огненную дорожку, исчезающую на глазах, дорожку от невидимых железных трамвайных колёс…

Я не был ни в Перу, ни в Чили. Великий русский поэт Николай Гумилёв тоже там не был. Но там жил правнук глашатая независимости Перу от испанской империи Франсиско Антонио де Селы – великолепный поэт Хосе Сантос Чокано. Он - крупнейшая фигура латиноамериканского модернизма. Его стихи по мотивам национальной истории и индейской мифологии («Герб», «Кони конкистадоров» и др.) стали хрестоматийными. Слава поэта Сантоса Чокано в своё время в Америке была огромной. Не буду пересказывать его биографию: кто захочет, тот найдёт и прочитает. Ибо дело не в этом, а в странном, я бы даже сказал, мистическом совпадении, предсказании русского поэта Гумилёва о судьбе другого – перуанского – Чокано.

Для меня всё началось со случайно обнаруженной переклички в поэтическом наследии столь разных творческих персон, как Чокано и Гумилёв. Однажды оба они написали стихи о ягуаре. Причём, оба стихотворения – о любви. В стихотворении Чокано ягуар собирается напасть на героиню стихотворения. У Гумилёва – героиня стихотворения становится причиной гибели ягуара. Сравните сами:

Николай Степанович Гумилёв

Ягуар

Странный сон увидел я сегодня:

Снилось мне, что я сверкал на небе,

Но что жизнь, чудовищная сводня,

Выкинула мне недобрый жребий.

Превращён внезапно в ягуара,

Я сгорал от бешеных желаний,

В сердце — пламя грозного пожара,

В мускулах — безумье содроганий.

И к людскому крался я жилищу

По пустому сумрачному полю

Добывать полуночную пищу,

Богом мне назначенную долю.

Но нежданно в тёмном перелеске

Я увидел нежный образ девы

И запомнил яркие подвески,

Поступь лани, взоры королевы.

 «Призрак Счастья, Белая Невеста»…

Думал я, дрожащий и смущённый,

А она промолвила: «Ни с места!»

И смотрела тихо и влюблённо.

Я молчал, её покорный кличу,

Я лежал, её окован знаком,

И достался, как шакал, в добычу

Набежавшим яростным собакам.

А она прошла за перелеском

Тихими и лёгкими шагами,

Лунный луч кружился по подвескам,

Звёзды говорили с жемчугами.

Хосе Сантос Чокано –

Любовь сельвы

Я стать хочу ничтожным пауком,

Вокруг тебя плетущим паутину,

Чтобы опутать ею, как вьюнком

Твоих волос цветущую вершину.

Стать червяком, отдать машинам нить,

Которую я прял в терпенье долгом,

Чтоб в ткань тугую стан твой заточить,

Твоё дыханье чувствуя под шёлком.

Когда ж сумеет совладать душа

С безудержным гореньем, с жаром диким,

Я захочу преодолеть, спеша,

Ступени между малым и великим!

Стать деревом - укрыть тебя в тени,

Прижать тебя к своей расцветшей кроне,

Ковёр из листьев постелить - усни,

Упав в мои горячие ладони.

Стать омутом - спиралью скользких струй

Скрутить тебя и, на устах любимых

Запечатлев бездонный поцелуй,

Похоронить навек в своих глубинах.

Я - лес: найди дорогу сквозь туман!

Я - грот: зажги свечу под сводом ночи!

Я - кондор, ягуар, удав, кайман...

Лишь прикажи, я стану всем, чем хочешь!

Став кондором, я взмою к облакам,

Поймаю клювом луч, что в небе реял,

И, вниз слетев, крыло тебе отдам,

Чтоб из него ты смастерила веер.

Удавом став, я торс твой обовью,

Браслетами сомкну твои запястья

И, сдавливая красоту твою

Кольцом смертельным, сам умру от счастья.

Кайманом став, я, как дракон у стоп

Прекрасной феи, лягу на пороге

И буду злобно скалить зубы, чтоб

Никто не смел войти в твои чертоги.

Я стану ягуаром и, любя,

Тебя похищу, увлеку в чащобы

И раздеру зубами тело, чтобы

Увидеть, есть ли сердце у тебя.

Перевод В. Резниченко

Оба стихотворения созданы примерно в одну и ту же эпоху. У Чокано ягуар разрывает грудь возлюбленной, чтобы убедиться, что у неё тоже есть сердце. У Гумилёва собаки разрывают на части влюблённого ягуара…

  Чокано родился в 1875, Николай Степанович – в 1886 году. То есть, теоретически при жизни они могли бы встретиться и общаться. Но не случилось. Наяву. А во сне? Может быть, строки знаменитого гумилёвского «Заблудившегося трамвая» имели конкретного адресата? Вот фрагмент из него:

Шёл я по улице незнакомой

И вдруг услышал вороний грай,

И звоны лютни, и дальние громы,

Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,

Было загадкою для меня,

В воздухе огненную дорожку

Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей тёмной, крылатой,

Он заблудился в бездне времён…

Остановите, вагоновожатый,

Остановите сейчас вагон!

Поздно. Уж мы обогнули стену,

Мы проскочили сквозь рощу пальм,

Через Неву, через Нил и Сену

Мы прогремели по трём мостам.

И, промелькнув у оконной рамы,

Бросил нам вслед пытливый взгляд

Нищий старик, — конечно, тот самый,

Что умер в Бейруте год назад.

Где я? Так томно и так тревожно

Сердце мое стучит в ответ:

Видишь вокзал, на котором можно

В Индию Духа купить билет?

Вывеска… кровью налитые буквы

Гласят — зеленная, — знаю, тут

Вместо капусты и вместо брюквы

Мёртвые головы продают.

В красной рубашке, с лицом, как вымя,

Голову срезал палач и мне,

Она лежала вместе с другими

Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

А в переулке забор дощатый,

Дом в три окна и серый газон…

Остановите, вагоновожатый,

Остановите сейчас вагон!..

В 1934 году, через 15 лет после написания этого стихотворения, в чилийском городе Сантьяго перуанский поэт Хосе Сантос Чокано был зарезан (!!!) в трамвае случайным сумасшедшим попутчиком. Если бы не те два стихотворения о ягуаре, возможно, я бы всё же не обратил внимания на откровенный крик Гумилёва: «Остановите, вагоновожатый, остановите сейчас вагон!» Он как будто бы видит сквозь время, как в трамвае убивают поэта. Мистика? Или прозрение?

Поэзия незрима, но ощутимо едины её проявления и её ясновидение в таких разных культурах, как русская и латиноамериканская.