Стихи на том свете 10/10

Мартин Хайдеггер

Недальновидны и упрямы те философы, которые переводят Мартина Хайдеггера только наличием своих сил. Хайдеггер – это звезда, упавшая майским вечером на ладонь любимой, это воскресная выпечка, пахнущая мёдом и ванилью. Это, если угодно, горный тоннель, дарящий пассажирам долгое ожидание!

Уходит Хайдеггер во тьму – светят ему ангелы, берёт в руки логику – бьёт ею мух, запутывается в пути – выходит на финишную прямую, читает лекцию студентам – играет за окнами капель.

Следует, как мне представляется, переводить Хайдеггера так: сперва дать философу, потом передать материал поэту, и в самом конце – философу утвердить.

Мартин Хайдеггер – это русский Андрей Платонов, гребущий словом как веслом. Высекающий из слова искру поэзии, чтобы закурить трубку. Это рыба, пойманная в Волге-реке. Отправленная волжской артелью за границу и приправленная солью гамбургского образца.

Литературные тени

Актёр драматического театра находится в мире литературы. Там – почти так же, как и здесь. Актёр завтракает за столиком, стоящим на возвышении, напоминающем сцену.

В окно, залитое солнечным светом, проникают тени от людей, идущих по улице, и тени от машин. Актёр не обращает на них внимания.

Внезапно в комнату проникает тень огромного размера. Она темнее других, и по бокам – игриво-кудрявая. Актер вытирает салфеткой губы и торопливо встаёт из-за стола.

– Это Пушкин! – произносит актёр в восхищении, и низко кланяется тени.

Стихи-младенцы

Как чувствуешь порою взгляд человека, идущего следом за тобой, так чувствуешь и взгляд стихов, только что написанных тобою. Они как младенцы, пришедшие в этот мир, внимательно изучают своего родителя...

К какой категории существ он относится?

Сколько у него рук и ног?

Чем в этом мире занимается?

И так далее.

Поэт и стрекоза

Как пуля, попавшая в стеклянный куб, застревает с тревожным хрустом в его середине, так застряла в воздухе стрекоза, увидев Поэта на лужайке. Тот лежал в траве, пахнувшей душисто, и сверкал свежевыбритой щекой.

– Отчего он так ярко сверкает? – спрашивала себя стрекоза и шелестела моторчиком своих крыльев ещё проворнее.

А Поэт в это время писал:

Лето. Небо. Стрекоза.

Эти синие глаза…

И стрекозе, привыкшей общаться с бабочками и жуками, было невдомёк, что её полёты, полные самых неожиданных виражей, рождают в людях вдохновение.

Солнечный луч

Один мальчишка, ещё не ходивший в школу, пытался поймать не кошку и не собаку, а солнечный луч.

Когда в дверь, приоткрытую на улицу, проникал солнечный свет, мальчишка превращался в охотника. Он прыгал через три ступеньки, которые вели к двери, и щелкал английским замком. А потом долго ползал на коленках, ища солнечный луч под кроватью и столом.

Когда же мальчишка подрос, он долго страдал от знания, которое открылось ему.

– Почему именно так, а не иначе? – сетовал мальчишка, глядя на солнечный луч. И гладил его по мягкой и прямой спинке.

Спасли мальчишку не лекарства, а поэзия. Та заповедная страна, в которой может происходить всё, что тебе угодно!

Вы, должно быть, уже догадались о том, что мальчишка стал поэтом.

Стихи на том свете

Я думаю, что стихи, попадая на тот свет вместе с поэтами, оживают и принимают облик людей.

Лучшие стихи превращаются в красавиц, гуляющих по саду с цветком жасмина в руке. Средние стихи превращаются в женщин, любящих застолья и балы, пребывающих замужем за богатыми чиновниками. А плохие стихи ходят с утра до вечера по больницам. И просят врачей даровать им красоту Моны Лизы и мудрость философа Лао Цзы.

Искусство и религия

Искусство – это практическая религия. Оно смеётся и чудит, танцует фламенко под бубен рассвета. И между делом, в игре, указывает пальцем на волшебную дверь. Войди в неё, и ты окажешься в другом мире, которым управляют чудеса. В котором Щелкунчик, одетый в смокинг и манишку – Президент, а Думой управляет Буратино. Мир космической игры, дарующий нам Просветление!

Но чу: идёт монашка с палкой в руке! И тоже обещает нам мир, светлый и прекрасный, если мы будем правильно себя вести. Если не будем прыгать с подножек трамваев и стрелять из стеклянных трубочек в девчонок, в которых безумно влюблены. Зарядив эти трубочки пшеном!

Правильный мир, который обещает нам религия, сделан из солнца и стекла. Отдельная комната во дворце, который зовётся Вселенной, и который беспредельно широк. В России эту комнату называют Рай, на Востоке – «санаторий для уставших йогов». Комната, где можно отдохнуть перед тем, как отправиться в новое странствие!

«Не обещайте мне райских садов после смерти, – говорит китайский даос, пуская дымок из эбонитовой трубки. – Хочу иметь их сейчас от музыкантов, художников и поэтов!»