Князь и витязи 0/10

Понесёт река белой лилией
Смоляну ладью тихоходную.

А над той рекой стены до неба,

Словно печь в избе побелённая.

А за стенами, над бойницами, –

Блещут маковки позолотою.

Та приплюснута, будто палицей,

Та –  округленька, словно девица.

Башня третья-то – как берёзушка,

С колокольнею, белоствольная.

Как к высокому крыльцу-паперти

Подъезжал на коне с попоною

В шапке, соболем отороченной,

Князь Владимир-от Святославович.

Подъезжал, вопрошал служилого:

Не видать ли обоза вражьего?

Не слыхать ли зверина гиканья,

Табунов басурманских топота?

Отвечает служилый, кланяясь:

Нет покоя соседним волостям

От татарина щелеглазого.

На башке у них шлемы ржавые,

Шапки лисами  оторочены.

На кол садят, срубают головы.

А из кожи христьянской праведной

Шьют их жёны мошны с попонами.

В чёрной бане они не моются,

У костров кружком собираются

Жрать кобыл, а раздевшись, слушают,

Как полымя их вшами щёлкает.

Говорит тогда Красно Солнышко:

Сослужи ты мне службу верную:

Поезжай ты в степь со товарищи,

Прогоните  отродье идолье

От белёных стен да от маковок,

От святых икон в степи ровные!

Выходили  в степь трое витязей,

Трое витязей во броне кольцом.

Первый с палицей, как каштанов плод,

А второй с копьём – будто деревце.

А у третьего за спиною лук,

Словно бровь черна, поизогнутый.

Под Ильёю конь заелозиет,

Под Добрынею заартачится, –

Уж Поповичев вслед стрелы летит.