ВСТРЕЧА ЧЕРЕЗ 55 ЛЕТ 10/10

Недавно попалась мне на глаза в интернете старая фотография, о которой под ней сообщалось: «Владимир Маяковский с друзьями и знакомыми на веранде дачи Костюхиных. Сидят вокруг стола: Борис Кушнер, Луэлла Краснощекова, Владимир Маяковский, Александр Родченко, Людмила Маяковская, Лиля Брик; стоит – Рита Райт. Пушкино, 1924» Сразу хочу отметить, что имеется в виду Пушкино, находящееся возле Москвы. Никакого отношения к поэту Пушкину или его предкам это название не имеет. Первое документальное упоминание о селе Пушкино относится к 1499 году ( "писцовая книга князя В. И. Голенина на митрополичье село Пушкино Московского уезда"). 

Впрочем, моё внимание фотография привлекла другим: несмотря на то, что на ней запечатлен момент столетней давности, я узнал среди других человека, с которым реально виделся и общался спустя 55 лет! На фотографии ей 26-ой год, она не замужем и прекрасно выглядит. На момент встречи со мной ей было около 80.

Лиля Брик лично проверила её способности оказывать необходимую творческую поддержку Маяковскому. Вот как это произошло по воспоминаниям самой «экзаменуемой»:

   «…Маяковский обернулся. Я назвала себя.

— Вот, Лилечка, я тебе говорил: товарищ переводит мои стихи. Я-то по-немецки не очень, а Лиля Юрьевна послушает.

— Ну, читайте! — сказала Лиля и улыбнулась.

Должно быть, не зря я и сейчас, через столько лет, помню ослепительность этой улыбки, просиявшие в ответ глаза Маяковского и сразу пропавшее напряжение первых минут».

Рита Яковлевна Райт-Ковалева вспоминала о своей юности: «Мне было лет тринадцать, когда знакомый художник привез несколько книжек, непривычных не только на глаз, но даже на ощупь. Они были напечатаны на обратной стороне обоев, на желтых и голубых страницах с неровными краями ломались малопонятные строчки и невиданные рисунки. Я влюбилась в "Небесных верблюжат" Елены Гуро…»

Несколько слов о Гуро. Елена Генриховна Гуро (1877–1913) — поэт и художник «классического» русского авангарда. Входила в кубофутуристическую группу «Гилея» и общество художников «Союз молодежи». Произведения Елены Гуро оказали огромное влияние как на современных ей авторов, так и на литераторов последующих поколений.

Небольшая ремарка: в конце октября 2023 года мой друг со студенческой скамьи и великолепный питерский поэт Арсен Магомедович Мирзаев подарил мне "Небесных верблюжат" Елены Гуро - книгу 2022 года издания, в которую он внес, наверное, часть своей души, подготовив и предисловие, и комментарии, в общем, проведя тщательнейшую составительскую работу.

И это далеко не единственное пересечение увлечений Риты Райт и моего поколения. Как сейчас хорошо известно, в те же годы юная Рита лично познакомилась с поэтом Велимиром Хлебниковым, который неожиданно приехал в Харьков. Именно там он написал одно из самых значительных своих произведений - утопическую поэму «Ладомир». Король Времени, Председатель Земного Шара, Создатель «звёздного языка» поэт Велимир Хлебников с 27 октября 1920 по 13 апреля 1921 года находился в Баку. Исследованиям этого отрезка его жизни я и Арсен уделили некоторую часть своей жизни.

Одна из прелестей нашего земного существования заключается в том, что в юности мы никогда не знаем точно: какое именно событие нашей жизни скажется или отзовётся на ней в дальнейшем. И что оно вообще означает на самом деле? То, что кажется нам в настоящее время очень важным и колоссально значимым, может в дальнейшем оказаться вообще ничем, пустышкой. А некий мимолётный эпизод, казавшийся на момент его совершения не значащим ничего, отразится на всей дальнейшей судьбе.

В 1976 году был у меня друг — Фархад Кадырлиев из Амираджан, пригорода Баку. Мы познакомились на вечерних литературных посиделках в редакции газеты «Молодёжь Азербайджана». Фархад был намного старше меня (когда тебе 16, а ему 24 —25 — это ужасно большая разница), а внешность у него была катастрофически поэтичной: гигантская круглая шапка волос из мелких пушкинско-африканских кудряшек, летящая стремительная походка гусиной стаи на осеннем перелёте, отрешённый взгляд поверх всего земного и громкий зычный голос, декламирующий какой-нибудь стихотворный шедевр. По ощущениям я бы сравнил его внешность с полощущимся на ветру знаменем на тонком древке — классический эктоморф. Хороший был человек. С ним было интересно: никогда не знаешь, что он ещё придумает. И вот однажды он принёс мне книгу. По его вдохновенно-огненному взгляду без объяснений было ясно, что я должен её прочесть. Немедля. И вы знаете: я прочитал. И мне понравилось. Это был роман Курта Воннегута «Колыбель для кошки» в изумительном переводе Риты Райт-Ковалёвой.

Рита Яковлевна Райт-Ковалёва (урождённая Раиса Яковлевна Черномордик; 1898—1988) — советская писательница и переводчица. В её переводе в СССР впервые появились русские версии многих произведений Генриха Бёлля, Франца Кафки, Джерома Сэлинджера, Уильяма Фолкнера, Курта Воннегута, Натали Саррот, Анны Франк, Эдгара По. И да, разумеется, она переводила на немецкий язык Владимира Маяковского. В 1930-е гг. Рита Райт вышла замуж за капитана Северного флота Николая Ковалева. У пары родилась дочь Маргарита. К сожалению, вскоре после войны Ковалев погиб…

…Разумеется, в 1976 году я и помыслить не мог о том, что всего через несколько лет познакомлюсь с Ритой Яковлевной в Ленинграде во время посещения ею горного института, где я учился и одновременно занимался в литературном объединении Михаила Давидовича Яснова. Вскоре после переезда в Москву она поселилась у Владимира Маяковского и по просьбе Лили Брик начала документировать творческую и общественную жизнь Маяковского.

Помню, как в Ленинграде конца 70-х годов наша студенческая аудитория слушала, затаив дыхание, её воспоминания о своей юности. Маленькая очень пожилая женщина, находящаяся на сцене огромного зала горного института, рассказывала нам о Владимире Маяковском, Лиле Брик и Борисе Пастернаке так, как рассказывают только о самых близких и дорогих людях. При этом, когда она говорила "о Боре", мне слышалось, как дрожит её голос. Это был голос сквозь слёзы. Она словно обращалась не к нам, а к нему. Так обычно повествуют только об очень близком и личном…

От тех встреч осталось ощущение незримого живого присутствия великих поэтов. По моему мнению, соприкосновение с историей через общение с живыми свидетелями её давних событий не может оставить равнодушным никого. Риты Яковлевны давно уже нет среди живущих, но я успел запомнить этого удивительного человека, а через неё — ощутить дорогих мне Маяковского и Пастернака - не памятниками на городских площадях, а живыми людьми из плоти и крови.

О её обширных литературных познаниях существует забавный анекдот: якобы на одной из встреч с весьма пожилой уже переводчицей какой-то восхищённый подросток воскликнул: «Вы так много видели! А Пушкина Вы тоже встречали?». Говорят, Рита Яковлевна всякий раз вспоминала об этом случае с очаровательной улыбкой.