Каверзы памяти 10/10

КАВЕРЗЫ ПАМЯТИ

      "У меня, – хотел сказать, – абсолютная, фотографическая память!" Но, вспомнив кума (Царство ему Небесное!), воздержался... И вот почему: в апреле 1986 года, после Чернобыльской трагедии, позвонил он и предложил съездить на рыбалку: "Жор щуки на Стугне – просто ураганный! Спиннинг, блесны, и, самое главное, двухместная резиновая лодка есть. Ловить будем попеременно". Я согласился.

     Лодку, предварительно накачав, направили к "штанам", – тому месту, где течение реки, огибая остров с двух сторон, раздваивается. "Давай заякоримся чуть правее! – предложил я, – Там огромная яма, и на выходе из неё, убежден, есть щука".

     По первым броскам кума понял, что рыбы нам не видать: "Малая королева" (разновидность блесны), пролетев метров 30-40, и, едва углубившись, извлекалась им с такой невероятной скоростью, что рассчитывать на успех рыбалки было бы большой самонадеянностью.

     Солнце клонилось к закату. Увидев недовольство на моем лице, он спросил: "Что, плохо бросаю?"... "Да нет, – ответил я, – бросаешь ты хорошо, а главное – далеко! Но мы стоим на глубине, а не на мелководье. Тут другая техника лова нужна".

     Кум отдал мне спиннинг, мол, ну-ну, давай, показывай мастер-класс!.. Я игривым движением метнул блесну в десяти метрах от лодки, – так, как будто заброс у меня не получился, – чем весьма и весьма повеселил друга. Дал приманке коснуться дна, зная, что оно илистое, и, подбив блесну кончиком спиннинга вверх, начал медленно подбирать леску... Щука ударила уверенно и мощно, почти мгновенно... Кум подумал, что я дурачусь, но в лодке после не очень долгой, но отчаянной борьбы, появилась первая красавица этой ямы – трехкилограммовая донная щука... "Ого!" – только и изрек кум. Но каково было его изумление, когда после второго заброса на дне лодки затрепыхалась еще одна – точно такая же...

     Спустя годы, на своем юбилее, кум, вспоминая ту потрясшую его воображение рыбалку, нисколько не сомневаясь, что говорит сущую правду, как истинный триумфатор, глядя в глаза поверженному сопернику, рассказывал гостям о зубастых трофеях, которые он извлекал из вечерних глубин легендарной реки, не иначе как по щучьему велению, тогда как его друг, то бишь я, битый час бездарно крутивший ленинградскую катушку, и, ошарашенный успехами приятеля, получал бесплатный урок рыбацкого мастерства... Кум говорил вдохновенно и убедительно, бесконечно повторяя: "Не, ну ты помнишь, помнишь?"... Гости ждали подтверждения очевидца. "Конечно помню!" – а что еще я мог ответить другу. Но позже наедине, дабы проверить свою догадку, я задал ему единственный вопрос: "Открой мне, дружище, секрет того твоего сногсшибательного успеха?.. Я ведь с тех пор так и не научился ловить щуку?" Кум был щедр на слова, искренне делясь тем, что не продается ни за какие деньги. Говорил истово, долго, но не по существу.

     Очевидная неправда, многократно произнесенная им, стала частью его жизни, более важной, чем реальность...