Маргарита 24.0 0/10

Несносный век. Високосный год.

Магический нарратив.

Ещё в Москве Маргарита живёт.

Ещё в Париж не летит.

С утра расчёсывает метлу

и мажет волшебный крем:

она и в кухне как на балу,

на зависть Наташам всем.

Но жить в Москве – несусветный труд,

напряг и нервы в струну:

вдруг завтра Мастера заберут

не в дурку, а на войну?

Дадут портянки и АКМ,

и скажут: «А ну вперёд!»

Тогда уже не поможет крем

и магия не спасёт.

Кому сегодня нужна война?

Никто не ответит: «Мне».

Сам Азазелло, глотнув вина,

шифруется в стороне.

Но дым всё чаще щекочет нос,

и Аннушек тошен вой.

Тут даже Римский и Берлиоз

расстались уже с Москвой.

А Маргарита ещё в Москве –

на Патриках латте пьёт,

и что там у неё голове,

сам Воланд не разберёт.

Кипит под пяточками Арбат,

Андреевский помня склон.

Плевать, что рукописи горят –

всё скачано на айфон.

На Воробьёвых накатит грусть,

в глазах заблещет вода:

роман, затверженный наизусть,

сбывается не всегда.

Но даже если далёк покой

как важный сюжетный ход,

есть котик рыженький под рукой –

он тот ещё Бегемот.

Спит Ерушалáим в осаде тьмы,

спят Левий и Крысобой.

«Давай же, Гелла, теперь и мы

накатим по сто с тобой

и ляжем спать, чтобы всё забыть,

одна на двоих кровать...»

Ещё в Москве Маргарите жить.

Ещё с Москвой бедовать.