Имя врага или последняя метаморфоза IX X 10/10

IX

40

Только если война-кутерьма,

вдруг огнем опалит зеркала 

и оставит семейства без крова, 

не спасёт на воротах подкова.

Значит, кроме злодея-врага,

нужен вождь, не податься в бега, 

а напротив, ломиться в атаку 

по единому, грозному знаку.

41

Ну а кроме вождя и врага,

если жизнь хоть чуть-чуть дорога, 

в жесточайшем и кованном смысле,

пригодятся защитники жизни.

У солдата простая стезя 

он нечасто воюет стрезва, 

но он зол, и ему не до сплетен,

 неприятеля облик заметен.

42 

И зачем продлевать балаган,

если сутками бьёт по мозгам

благородная ярость, вскипая,

пролетая от края до края?

Ну а враг, он же весь на виду,

и маячит мишенью во лбу

ненавистная, злая кокарда, 

и камзолы его авангарда.

43

И тогда, вдруг сорвавшись с петель,

тень войною пойдёт на плетень, 

выполняя заданье простое.

не ломать изначального строя.

А потом грянет новый приказ

чтоб невинная кровь пролилась, 

чтоб война покатилась лавиной 

вслед за правдой и кривдой голимой.

44

Но какая б война-дежавю 

ни сожгла небеса журавлю,

безымянной молвою воспета,

не оставит меня без ответа.

А синичка из мятой горсти,

на прощанье не пискнув "прости",

под шумок улизнет восвояси, 

вот когда ты хлебнешь ипостаси.

X

45

Но очнувшись при бледной луне, 

прихожу я в себя не вполне, 

не умея сполна насладиться

ипостасью ловца без синицы. 

И такая мура в голове 

и такая творится вовне,

за чертой распростертого тела 

не метель-канитель, теорема:

46

как ошметки последние снов

отряхнуть, словно пену с усов, 

невесомую, бражную пену,

чтоб собраться подобно спортсмену?

Я ведь нЕ был ещё стариком 

и хотел по привычке рывком 

сигануть на паркет из кровати, 

не сплясав, как на скользком канате.

47

 Но увы, но увы, но увы 

не сносить чумовой головы

в мировом, кормовом балагане,

только что-то случилось с ногами.

Подломились они подо мной,

словно ветер дохнул штормовой, 

и мое расторопное тело, 

обессилено на пол осело.

48

Тут вмешались врачи-трепачи 

в панталонах из белой парчи,

объявили крутой ультиматум,

что не быть мне отныне солдатом.

"Вот тебе, потолок и порог,

и вождя рулевой тенорок,

и врага ролевые препоны -

опрокинутый звон похоронный.

49

Пусть же теплится жизнь в кулаке 

ну а сам ты отправлен в пике".

В самом деле, отнюдь не спросонок

ни на что не хватает силенок, 

даже к милому телу прильнуть,

даже пальцем нельзя шевельнуть!

Только чудо-кровать на колёсах,

а на ней - одинокий философ.