Карьера для пророка 0/10

Степанов совершает ужасное преступление.

Он лежит на диване и бездарно тратит своё время.

За окном распухает жаркое городское утро.

Осатанело орут чайки, шумят машины.

Спешить некуда, делать ничего не хочется.

На комоде третий день лежит стопка новых книг.

Но у Степанова нет никакого интереса их разбирать.

В ноутбуке три свеженайденных монографии.

Искал, извёлся, а прочесть нет ни сил, ни желания.

Свои тексты вовсе не желают приходить на ум.

Время уходит медленно и неотвратимо.

Сладкий ужас сжимает сердце и что ещё внутри.

Словно Степанов не использовал трафик интернета.

Или купил по случаю абонемент на фитнес.

Хотя он и фитнес суть вещи абсолютно несовместные.

Мог бы потратиться на нечто более полезное.

Степанов лежит на диване и пытается думать.

То ли это дзен, то ли апогей лени.

Что-то брезжит, но ускользает от нейронов.

Тщетная попытка потрогать пальцами туман.

Марево июльского полдня перетекает в мозг.

А орущим чайкам за оконом думать незачем.

Они прилетают каждый год четвёртого апреля.

Улетают четвёртого августа - проверено не раз.

Чайкам всё по барабану, они просто деталь бытия.

Интересно, куда деваются старые чайки?

Детей у них нет, делать им на пенсии особенно нечего.

Лежат себе неподалёку от горластых птенцов и вздыхают.

Четвёртого августа ворчат и пристраиваются в хвост стаи.

Летят и ждут, когда же естественный отбор их отсеет.

Чайки не умеют роптать на судьбу.

Человек, тот ропщет в режиме нон-стоп.

То у соседа жена красивей, то машина новая.

Хотя поди разбери, про что там разорались чайки.

Может статься, они вовсю критикуют природу-мать?

И деревья тоже не зря размахивают ветвями?

Мозг Степанова начинает понемногу оживать.

Всему должна быть причина, его апатия лишь следствие.

Он начинает писать бездонный, нескончаемый верлибр.

Всё верно, так и происходит самодиагностика.

Откуда выполз его липкий безвольный страх?

Многие знания порождают многие печали.

Толкователи вечно ищут новых пророков.

Какого-то ляда попался Степанову давеча на глаза некто Э.

Был такой известный товарищ в тургеневские времена.

Его творчество высоко ценили Бунин, Короленко, Чехов.

Толстой назвал Э. самым крупным русским писателем.

Прочёл Степанов в сети, что Э. некогда жил в Твери.

Захотелось узнать подробности, начал искать информацию.

Оказалось, что Тверь, как всегда, полна сюрпризов.

Пушкин, Салтыков-Щедрин, Чехов, Ахматова и Гумилев.

А ещё «Утро туманное, утро седое…» Тургенева.

Роман Андрея Белого «Петербург» и сурковская «Землянка».

Первый сборник стихов Ходасевича «Молодость».

Всё верно, юного "народовольца" сослали сюда в ссылку.

Здесь Э. во второй раз женился и обрёл множество друзей

В Твери он лично познакомился со Львом Толстым.

Часто встречался и подолгу беседовал с Бакуниным.

Надо же, какие люди бывали в тверской глухомани!..

"Тверь тогда начала представлять из себя нечто совершенно экстраординарное среди других губернских городов. Он превратился, как мы в шутку говорили, в настоящий «русский Цюрих», куда съезжались, вольно и невольно, разные так называемые «неблагонамеренные» элементы." (Николай Златовратский. Из воспоминаний об Э.)

Степанов решил прочесть пару страниц нетленки.

В перечне книг он сразу увидел "Карьеру Степанова".

Тут начиналась некая мистика. Тверь, Степанов...

С замиранием сердца он стал читать повесть.

Написано было хорошо, плотно, умно и горько.

Вспоминался Бунин, но того отличала поэтичность.

Финал повести потряс психику Степанова.

Герой не нашёл себя, встал и вышел, как говорится.

Прыгнул с парохода в ночную реку и самоутоп.

А с виду был достаточно разумный человек...

Конечно, не обошлось без разбитого дамой сердца.

Как же много в литературе тех лет было суицида!

Вот тут и пропал, погиб "добрый козак".

Доселе толстокожий Степанов впал в прострацию.

Любой автор так или иначе описывает самого себя.

Совпадений и отсылок оказалось слишком уж много.

Степанов понимал, как трудно жилось умному Э.

Жизнь так и не дала развернуться его талантам.

Пропуская через себя чужую изломанную биографию,

Степанов с тоской смотрит в окно на чаячьи тёрки.

Предки этих чаек так же когда-то прилетали к Э.

Посреди Волги медленно идут два белых теплохода.

Да, надо теперь как-то сосуществовать и с этим...

— Ап! — и Степанов ставит точку в тексте.

Пора жить дальше.

Пророком или толкователем.