Степанов и ЗОЖ 10/10

Для пожилого человека в нынешние дни

самое опасное время года — это зима.

Ладно бы там насчёт поскользнуться на гололёде

или захворать неведомой науке эпидемией,

здесь оно само собой разумеется.

Главное в серые тусклые дни не сойти с ума.

Не знал Степанов. что спятить легко и просто.

А виной всему стали проклятые витамины,

название которых придётся сохранить в тайне,

чтоб не посчитали сей текст за рекламную акцию

или пуще того — за поношение торговой марки.

— Надо пить витамины, надо пить витамины! —

с утра до вечера монотонно бубнила жена,

занимавшаяся распродажами сетевой рассыпухи.

Степанов долго кашлял и ковырял пальцем в носу,

потом смекнул, что всё дело в недостатке витаминов,

выцыганил у жены волшебную коробочку ХХХ —

и всё,"пропал, пропал добрый козак".

Праведная жизнь затягивала похлеще запойной.

Радостная жена победно щебетала и чирикала,

препровождая ежедневный приём витаминов

таким смачным миргородским завтраком,

что Степанов через полчаса впадал в спячку,

просыпался после обеда, с ужасом понимая,

что очередной день, увы, снова пролетел зря.

Настроения работать уже не было, хоть плачь,

Степанов огорчённо ужинал и снова засыпал,

пребывая по ночам в том странном состоянии,

когда не понять никак, сон ли кругом или явь,

лежишь, ворочаешься, ни встать, ни заснуть —

сплошное сумеречное состояние.

Вот тогда-то и повадились ходить к Степанову

странные чужие сны — разнокалиберные,

словно кем-то невзначай подброшенные с небес.

Была у Степанова когда-то мыслишка о том,

что сны нам показывают специально обученные люди,

которых на том свете издавна явный избыток —

этакие работники кабельного телевидения.

Что-то не ладилось там у них с ассортиментом,

оттого и попадались Степанову сны военные,

сны женские — и матрон, и старых дев, и юных,

даже одолевали как-то сны человека сумасшедшего.

Приснится вот так к обеду хрен его пойми что,

и сиди потом, думай — откуда эти пазлы?

И вывод Степанову вроде бы интуитивно понятен,

надо срочно прочистить заплывшие мозги,

выпить граммов пятьсот чего-нибудь яростного,

наподобие ирландского виски или бурбона —

но не тут-то было, куда ж выпивать на сытый желудок,

зачем вообще пить алкоголь нормальному человеку,

если не быть потом в доску пьяным?

А чужие сны одолевают, тянут когтистые лапки,

душат и корёжат, вопрошая в поисках ответов —

сны по сути и есть неотвеченные вопросы,

но почему на них нужно отвечать Степанову?

Нескончаемое занятие происходит ежедневно,

сны получают истолкование и уходят в небыль,

то ли распадаются, то ли примыкают к прочим,

но зачем Степанов должен их истолковывать?

На пятнадцатый день абсолютно трезвой жизни

снова просыпается наш герой в холодном поту —

молодого военного лётчика выставили наркоманом,

отец-генерал пошёл на принцип и "умыл руки",

мать заболела, любимая девушка бросила —

Степанов переживал всё это, с ужасом понимая,

что знакомы ему интерьеры тех лет, голоса и лица,

что было это всё на свете, было, было, было!

Но ему дано написать, донести, рассказать людям,

а несчастный хозяин сна лишён такой возможности,

и кто-то сверху втихаря догружает разум Степанова,

глядя на то, как простаивает-пролёживает на боку

нежданный любитель "здорового образа жизни".

Ещё слышался Степанову запутанный спор

насчёт публикации найденных посмертно писем

одного весьма достойного "светоча литературы" —

содержание писем совсем дедульку не красило,

то ли оправдаться приспичило старцу,

то ли некто решил потоптаться на его костях.

Довески получались странные, но интересные.

Чего стоила исповедь некой дамы преклонных лет,

ставшей спутницей руководителя в отставке.

Хорошо когда хорошо, а её спутника "коротнуло",

и теперь день и ночь мечтала женщина избавиться

от свалившихся на неё бытовых проблем,

ища то ли оправдания, то ли совета.

Последняя ночь принесла Степанову детектив.

Некто ловкий показал ему истлевшую вещицу,

принадлежавшую некогда юной поэтессе из дворян,

сгинувшей в революцию при странных обстоятельствах.

Степанов проникся, начал вникать в суть событий,

сновидения понеслись увлекательным романом,

всё оказалось совсем не так, как выглядело —

и Степанов отыскивал путь, пробуя вещи на вкус!

Но едва Степанов вынырнул из липких сновидений,

бросился записать увиденное, как наступило "ку-ку" —

не находилось  в этой истории ни начала ни конца.

Теперь он лежит на диване между сном и явью,

жмурит глазёнки на серое небо, на зимний пейзаж.

— Что, алкашня, всё? Надолго тебя не хватило? —

спрашивает жена, ведущая свои наблюдения. —

Снова полезное питание на закусь поменял?

Опять человечество спасать потребовалось?

Конечно, Степанов делает оскорблённый вид,

но душа его уже давно выбирает цвет напитка,

а разум предвкушает плавный исток текста.

И вообще, как этот их ЗОЖ может сочетаться

с такой нездоровой штукой, как наша жизнь?