Пиница Петр. Стихотворения 10/10

 * * *

Церквушка, как старушка –

Согбенная, забвенная –

Задумчивыми звонами

Вещает благовест,

И над домами стройными,

Над улицами знойными,

Над гордыми знамёнами

Разносится окрест

Медовая мелодия,

Бедовая как Родина,

Раздольная как Родина,

Гоняя голубей…

Звонарь, давай, названивай!

Наяривай!

                   Наяривай!

Бей!

        Бей!

                Бей! –

Набатно и уверенно

Гудят святые мысли,

И купола

                 беременно

Над городом нависли.

***

А мы ведь звали это косностью.

Нас выудили провода

Романтикой, рублями, космосом

В заблуженные города.

И вот иду травой некошеной

Я переулками теней

В густом бору, где путь заброшенный

Купает листья тополей.

Вот липа старенькая клонится

Своей медовой головой,

Добрее бабушки-покойницы

Шепча молитвы надо мной.

Кукушки голосами вещими

Врагам недолгий счёт ведут.

И, как беременные женщины,

Белея, лебеди плывут.

И в этой плавности таинственной

Былых забот я вижу крах,

Роса божественными искрами

Срывает боли рваный прах.

Вослед за солнечными птицами

Струится светлая вода... –

Спасибо, бабушка-провинция

Я вновь иду на города.

 * * *

Ты не ушла – и я не выстоял,

Я даже слова не сказал,

И неожиданно, как выстрел,

Меня угробили глаза…

И, неизведанное прежде,

Расплавило и унесло…

Летело лунное весло,

Сминая звёзды и одежды…

И это, это… только это…

Как небывалые цветы…

Мы оба исходили светом –

Неложным, праведным, святым…

Губами поровну делили

Большую воровскую дрожь,

И долго пили реки лилий,

И всех не выпили… Ну что ж,

Пускай с рассветом шла громада

Долгов, болезней и угроз –

Я шёл, как из чужого сада,

Набив карманы спелых звёзд.

Я воровал тебя у века,

У поколенья, у жены…

Твои опущенные веки

Моим дыханьем сожжены.

 ***

Улетели градовые тучи,

Разогнав голодные стада…

Вдребезги гнездо упало с кручи,

Намертво уложена трав.

Перебит у основанья колос,

Сорваны незрелые плоды…

Господи, когда я успокоюсь

И не буду замечать беды?

От неё мне никуда не деться,

Не уйти израненным ногам…

Даже ты – доверенная сердца –

Унесёшь объятия врагам.

И тогда пойду я в сад вечерний

Спрятаться от горя и утрат…

Но и там прожорливые черви

Молодую яблоню едят.

* * *

Ну вот и всё… А всё ли, всё ли? –

Стою у жизни на краю,

Сметёт позёмка зимней боли

Дорогу тайную мою.

И будет ранить, как и прежде,

Вопроса ржавого кинжал:

Зачем доверился надежде

И беззаветно обожал?

Зачем (прости мою несмелость)

Не те слова ронял на стол,

И не сказал, хоть и хотелось,

Души единственный глагол?

Зачем же нас, а не кого-то,

Горящий разделяет мост?

Зачем, зачем в углу киота

Тобой зажжённый тает воск?

      * * *

Бесполезно дни проходят,

Усыхает Божий дар.

Словно этот пароходик,

Что попал на тротуар:

Без орудий и матросов,

На асфальтовом шварту –

Он стоит с помятым носом,

С красной двойкой на борту…

Я возьму его за мачту,

Над землёю подниму

И заплачу,

И заплачу… –

Ты ведь знаешь, почему…

Пароход я в речку брошу

И отправлю поутру

Со слезами на борту

К людям злым и нехорошим.

***

Я ухожу в иной предел,

Где вечность – как его седины,

Где тают сумрачные льдины

Смешных сует и глупых дел.

И там как никогда поймёшь

Под светом вековой молитвы,

Как далеко уводит ложь

Ненужных встреч, ненужной битвы.

И просветленные глаза

Я от стыда в ладони спрячу

И горько – как сентябрь – заплачу

И упаду под образа.

Сойдёт Владыка с орлеца,

Пойдёт с толпою – одинокий,

Отымет руки от лица,

Благословит перстом и оком.

И, не желая ничего,

Пойду по вербам и колодцам

С великой кротостью Его,

Но – с копиём Победоносца.