Школьные хореи. Часть первая 10/10

Канцелярский на углу.

На углу стоял он, давний,

Словно короб деревянный,

В пять ступенечек скрипучих,

Канцелярский магазин.

Приходил туда я часто,

Красный ранец за спиною,

Словно божия коровка, –

Второклашка, третьеклассник…

Ах, какое это чудо! –

Разноцветные рулоны

Краской пахнущей бумаги

Для вырезываний школьных!

И гофре – шероховатой,

Из которой вырезали

Мы салатовые ёлки…

Были стопочки тетрадей,

Эти в клетку, те в линейку,

Разлинованные косо…

Ластик, пахнущий резиной,

Карандаш простой, графитом

Губы мажущий за партой

На усидчивом уроке…

Где учительница наша,

Пожилая, с хватким гребнем

В поседевших волосах,

Нас хвалила и журила,

"Ж" смягчая добросердно...

А ещё в том магазине

Был бумаги свежий запах,

Влажной глянцевой бумаги!

А пустые дневники

В голубых лежали стопках,

В бледно-розовых лежали,

Ожидая ручки красной

Справедливого пера…

А ещё – напротив двери

Магазинчика из брёвен,

Через шумную дорогу,

Дом стоял твой, как корабль,

Якорь бросивший тяжёлый.

Там, среди окошек ровных,

Было солнышко-окошко…

Ира милая моя!

За каким окном теперь ты

Красишь волосы седые

В свой застенчивый каштан?

2020

В.Т. Кудрявцеву.

Мой товарищ по несчастью! –

Помню, «ритмики» училка,

Кажется, жена завхоза,

Нас объединила в пару

В танце прыгать и скакать.

Девочек нам не досталось:

Милых девочек, в косичках

В гладиолусных бантах!

И скакали, и вертелись

Мы в застенчивом галопе,

Будто в цирке медвежата,

Второклашки, а завхозша

Глухо клавиши дробила,

И кивала нам причёской –

Чёрной, словно чернослив...

Пятьдесят два года – шутка ль? –

Промелькнули… В зале тихо.

Это клавиши умолкли,

Стукнув крышкою рояля.

2020

Маша

Зимним вечером морозным

Школа людная пустела.

И темнели коридоры,

Камень-лестницы темнели.

Эхо плавало по школе,

Кашель, шорохи умножив, –

Стук подбитых каблучков:

Вот скользнули со ступенек,

Поутихли: наступают

Незнакомою подковкой

На дубовые паркеты.

Вот они всё глуше, тише –

И далёко утихают…

А в отдельном коридоре

Да под чудо-чердаками

Дверь белела, а за нею –

Класс натопленный – и Маша

В платье розовом, в беседке,

Там Дубровского ждала.

2020

Две подруги

Я иду районом давним,

В мае тёплом и зелёном.

Вижу – девушки навстречу:

И одна, как будто – Таня,

Золотистая блондинка –

Хвостик слева, хвостик справа.

И другая – будто Ира,

Та, что фартука бретельки

На плечах несла, как крылья,

Что застенчиво ходила

Мимо, и, глаза подняв,

На мгновенье мне в глаза

С грустью юною глядела,

Как мадонна Рафаэля;

Говорила мне: «привет!»

Эти девушки-подруги,

Вечно вместе, мне в убыток…

Но и Таню из-за Иры –

И весь Божий свет люблю я…

Даже зная, даже помня,

Что стакан гранёный Таня,

Золотистая блондинка –

Хвостик слева, хвостик справа, –

Подымала, подымала…

А потом не стало денег:

И рубли, и серебро

Воровала, воровала

У подруги своей давней,

У своей подруги лучшей,

Той, что фартука бретельки

На плечах несла, как крылья,

Что застенчиво ходила

Мимо, и, глаза подняв,

На мгновенье мне в глаза

С грустью юною глядела,

Как мадонна Рафаэля;

Говорила мне: «привет!» …

…И уехала куда-то,

И в земле чужой пропала…

И теперь идут навстречу

Две подруги мне – под ручку.

И одна, как будто – Таня,

И другая – будто Ира.

2022

Форнарина

Говоришь: стихи живые

У тебя выходят часто,

Как горох из жестяной

Банки сыплются, гремучей.

Слово чести, не нарочно

Эти яркие картины

Вывожу в стихах, без кисти

Без посконного холста

На смолистой свежей раме,

Палец вдруг не занозив.

Без палитры, где густы

Перемешанные краски,

Охра жёлтая и кадмий,

Сажа, зелень и белила…

Возрождаю, возрождаю

Жизнь ушедшую куда-то.

Из кореньев васильковых,

Из коры сосны и дуба

Да из липового цвета.

Да из близкого дыханья

Этой девушки, когда-то

Мне в лицо дышавшей розой:

Да из грустных взглядов кратких

Очень юной Форнарины,

Очень дальней Форнарины,

В школьных гольфах белоснежных…

Говоришь: живые строчки

У тебя выходят часто…

Это – я хожу за ними,

Как ходил под парусами

За руном Ясон в Колхиду.

2022

В актовом зале

Крышка стукнула рояля.

С ней захлопнулось и время.

То, где наши дни летели,

Словно «зорьки пионерской»

Пробуждающие песни.

Словно Золушкино платье,

Полетевшее по ветру,

Сахар бёдер обнажая.

Это время не вернётся:

Там оно, где мы – мальчишки,

Заглядевшиеся тайно

На развившиеся грудки,

На сомкнутые коленки.

Зал темнеет постепенно,

Вечер зимний в окнах синих.

Стул пустой зачем-то скрипнул.

А учительница пенья

Закрывает, закрывает

Крышку громкую рояля.

2022

Войлочный ботинок на молнии

Снова, мой хорей, скользи

По стеклянной чёрной глади:

По раскатанному льду

Детским войлочным ботинком

На резиновой подошве!

Или, может быть, не хочешь

В положение поэта

Ты входить, со мной скучая?..

Потерпи ещё немножко,

Потрудись ещё недельку:

Поскользи со мной по строчкам,

День счастливый возвращая,

Век ушедший приближая!

Жили-были, жили были…

Нет, не то… Зима стояла,

Бил мороз по белым стёклам,

Окон… За уши щепал.

Раскраснелись, словно маки,

Щёки девушки прекрасной,

Карие глаза припухли

От морозных поцелуев…

А потом метель мела.

И родные уходили,

Оставляли край холодный.

За весёлыми морями

Жалко чайками кричали,

Долго плавали, дельфиньи

Спины в беге выгибая…

Но куда я? Ты куда,

Мой хорей сереброкрылый?

Занесло нас, брат, с тобой!

Обвинят нас в дисгармоньи:

Ты на крыльях улетишь,

Я ж останусь для побоев.

    Вязаная шапка

Крупно вязанная шапка,

Прикрывающая брови…

Дивны, скулы, в лунном свете,

Приближались, приближались

До того, что стали мраком,

Что – лица не стало вовсе…

Только холод губ неловких,

Замороженная роза

Неумелых чутких губ.

Я тебя не знаю больше,

И совсем тебя не вижу,

И не слышу поцелуя

Отдаляющийся звук.

Тает, тает тот далече,

У вечернего подъезда,

Под висячей тусклой лампой,

Сорок восемь зим назад.

            «Ручеёк»

Я не знал, что мальчик Данте

В ярком доме Портинари

В первый раз её увидел –

В девять лет – девчушку эту

В платье красном, словно розы

Нераскрывшийся бутон.

Дети шумные играли,

В гулком зале, отражаясь

В зеркалах в злачёных рамах,

От застенчивости резвы…

Я не знал тогда… но сердце

Ныло, прыгало, стучало

И сжималось, словно груша

В парикмахерши руке.

Потому что, потому что

В ручеёк-игру играя,

Ты взяла меня за руку

Нежной твёрдою рукой.

И тогда погасли свечи

В ярком доме Портинари.

Сам хозяин вышел, строго

Оглядел детей шумящих.

И ушёл, в руке ручонку

Резвой девочки держа.

       Турандот

     (В. Кудрявцеву)

Помнишь, в театре на Арбате

Мы смотрели «Турандот»?

Видно, памяти не хватит,

Чтоб войти в тот день и год.

Что б во вьюгу окунуться

С меховою головой,

И в партере, вдруг, очнуться

Друг мой давешний, с тобой.

Где сюсюкает отменно

Панталоне, долговяз.

Где Тарталья постепенно

Удаляется от нас…

И Борисова, как птица,

Истончится, заострится:

Как тростиночка, худа,

Улетает… но куда?..

      Попрошайка.

На дороге, летним утром

Повстречал я попрошайку

С белой маленькой собакой

На недлинном поводке.

Пожилая, в летней шляпе,

Чуть похожая на Цилю,

Круглолицую соседку,

В ожидаемых усах.

Она денег попросила:

«Мне на хлеб, подайте рубль!..»

В руку грязную, большую

Быстро мелочь положил.

Ничего мне не сказала

Чуть похожая на Цилю,

Круглолицую соседку,

В ожидаемых усах.

Взглядом быстрым оценила

То, что звякнуло в ладони,

Что в руке большой и грязной

Заблестело серебром.

Может, с этой попрошайкой

Мы в песочнице играли,

Под стекляшки клали фантик,

Серебристую фольгу.

Может быть, сидели в школе

В смежных классах, разделённых

Стенкой, пахнущею краской.

А потом, на перемене

Шла она по коридору

В белом фартуке парадном,

В ярко красных босоножках,

Высоко задравши носик,

С чёрной на груди косой.

   Урок литературы

Валентина Алексевна,

Дорогая директриса!

Вспоминаю вас случайно,

Вспоминаю очень редко,

Но уж если – с грустью тайной.

Как вы хлопали в ладоши,

Если в классе мы шумели!

Как шиньон ваш от затылка

Поэтично возвышался.

Как любили, чуть навыкат,

Нас дворянские глаза!

Мы вам были благодарны.

И теперь мы благодарны –

Те, кто жив – и те, кто в классах

Обучение закончил.

Фаэтон

Едет улицей широкой,

Едет узким переулком.

По Черкизовской гремучей,

По зелёной Пугачёвской.

Едет, едет, долго-долго.

На дурном велосипеде:

На восьмёрках кособоких,

На вращающихся спицах

Едет Фаэтон небрежный,

Чуть привстав с седла из кожи.

Заезжает в сад глубокий,

Зелень-яблоко срывает.

Выливает четвертинку

В снятый с яблони стакан.

Выпивает, выпивает.

Мне протягивает пачку,

И беру я сигарету,

Между пальцев, в первый раз.

Я учусь в четвёртом классе,

Ну а Фаэтон небрежный

На два класса меня старше.

И прошло с тех пор полвека.

Грубый Фаэтон, бедняжка!

Вот уже три года скоро,

Как упал ты с двухколёсной

Колесницы, кувыркаясь,

С неба – в яблоневый сад.

2022