Инвестор 10/10

Музыка, она везде и во всём — если присмотреться.

Вот, скажем, те же финансы.

Для сведущего человека аналитическая справка

звучит как симфоническая пьеса,

он просматривает с утра котировки акций,

словно музыкант незнакомые ноты,

а в голове его звучит увертюра нового дня.

Изредка это бывает мажорная тема,

но куда чаще, конечно, минорная —

увы, такова наша "селяви".

Иногда за увертюрой начинается опера

под названием, скажем, «Праздник инвестора».

Героем оперы является некий наивный юноша,

с надеждой ожидающий судьбы своего проекта.

Он живёт с мамой где-нибудь на границах МКАДа,

наивно верит в любовь и фонтанирует идеями.

Однажды ему в голову приходит гениальная мысль,

он спешит реализовать её поскорее,

одержимый желанием стремительно разбогатеть,

не находя ничего умнее, как отыскать инвестора.

Инвестор представляется нашему герою

всенепременно добрым волшебником —

инвестор красиво одевается и вкусно пахнет,

он легко выпевает свои кружевные ариозо,

жонглируя словами "миллиард", "доллар" и "маржа",

то и дело ему звонят таинственные инсайдеры,

чтобы сообщить сверхсекретную информацию.

Увы, наш герой ещё не понимает,

что у инвестора за душою ничего нет,

кроме костюма, "айфона" и ноутбука,

деньгами распоряжается вовсе не он, а банк,

с которым придётся подписать кредитный договор,

а инвестор обязательно влезет в совет директоров,

незамедлительно станет управляющим партнером,

чтобы отныне самому тратить денежки,

полученные героем под старт-ап от банка.

Герои так спешат удовлетворить заветные желания,

что часто забывают оформить патент на своё чудо.

Так инвестор становится хозяином бизнеса.

Где-то здесь должен наступить финал —

танцуя, чёрный демон-инвестор злорадно хохочет,

полностью овладев гениальным изобретением,

а несчастный герой, изнемогая от горя,

выводит неизбежное "куда, куда вы удалились"...

Но тем летним утром был совсем иной случай —

неслыханное дело, инвесторы дрались за клиента.

Для Степанова как человека провинциального,

осторожного и не желающего рисковать,

дальнейшая ставка в этой увлекательной игре

была уже слишком высока, непомерна.

Более того, он начинал интуитивно понимать,

что победителю тоже в итоге ничего не светит.

Дело было даже не в том, что Степанов

был одет в бесформенные летние брюки,

не имел под рукой ноутбука или "айфона" —

беда была в том, что клиенту "снесло башню",

он уверовал в себя, захотел масштабных инвестиций,

клиент научился тырить гранты с беззастенчивостью,

которой позавидовал бы Остап Бендер.

Тут пора дать читателю необходимые пояснения.

В две тысячи десятом году Степанов,

закончив свои многочисленные судебные дела,

оказался в итоге перед грустным фактом —

город Энск без заводов окончательно захирел,

предприниматели увлечённо пилили чахлый бюджет,

на любой бизнес ревниво косились завистники.

"В Москву надо ехать. брат!" — говорил в кино

некий отставной киллер по кличке Татарин,

и был он, разумеется, абсолютно прав.

Лет пять тому назад Степанов умудрился

вложить приличные средства в один проект,

которым занимался его давний хороший знакомый,

пытавшийся освоить производство

некоей волшебной медикаментозной субстанции,

обладавшей фантастическими заживляющими свойствами.

Дело шло на лад, оставалось не так уж и много —

провести клинические испытания в ожоговых центрах,

где субстанцию неофициально уже попробовали,

отдать документы в Минздрав и ждать тендера.

Но тут изобретателя волшебной мази понесло.

Руслан — так звали этого весёлого приятного парня,

сверкавшего лучистой башкирской улыбкой —

посетил с десяток выставок и понял, что он гений.

Отовсюду на него сыпались премии и гранты,

все хлопали его по плечу и звали в президиумы.

Лично Тот-Кто-Надо обещал ему всяческую помощь,

жал руку и даже расписался на коробочке со снадобьем:

— Если что, показывайте тем, у кого будут вопросы!

Было понятно, что Руслан "поймал звезду" —

после облетевших интернет фото с Тем-Кем-Надо,

его звали на московское радио, снимали на ТВ,

корреспондентам пришлась по душе красивая легенда

о якобы случайном ночном пожаре в лаборатории,

после которого в пробирке появилась субстанция —

ну не чудо ли, граждане? тайна-то какая!

Ходили слухи, что препарат неофициально испытали

на жертвах пожара в «Серой Лошади»,

могли бы спасти всех — но помешали интриги…

Вдохновенный Руслан рассказывал небылицы,

мол, скоро будет выращивать человеческую печень,

роговицу глаза и прочие нужные народу вещи.

Услышав про печень, пожары и прочие чудеса,

на горизонте замаячили московские инвесторы,

надменные мальчики в костюмах от Бриони,

выпестованные в тайных лабораториях Сороса —

где уж тут было тягаться Степанову с их миллиардами,

с их бизнес-планами с прибылью в девять нулей?

Но — ласковое теля двух маток сосёт —

Руслан старался грести деньги обеими руками,

поэтому предложил партнеру встречу в Измайлово,

этакий новомодный бизнес-ланч,

где Степанов хотел обсудить неприятный вопросик

насчёт ранее сделанных им вложений —

а с ними-то что теперь делать?

Пока Степанов вяло ковырял заказанный эскалоп,

его визави Руслан вовсю разливался соловьём

на всякие нейтральные или околонаучные темы —

ему, игравшему роль наивного лабораторного чудака,

этакого жюльверновского Жака Паганеля,

мрачный мир бизнеса виделся в розовом тумане,

он считал всех его персонажей милыми добряками,

в чём лично Степанов был совсем не уверен.

Он-то был настороже – собеседник явно валял дурака.

Не спеша Степанов выудил у болтливого Руслана

дальнейшие планы московских инвесторов,

которые замахнулись непременно на холдинг,

в Москве на меньшее и рассчитывать неприлично,

вот только Степанову при таком раскладе

отводилась роль чуть повыше "подай-принеси".

А у Руслана всё складывалось явно неплохо —

при том, что начинали оба равнозначными партнёрами.

Расставались они к полночи пьяненькими в хлам —

но с рассветом Степанов развернулся вовсю,

только в Москве такое и возможно провернуть —

за день купить чистую фирму с неброским названием,

перегнать на неё половину готовой продукции,

переоформить всю клиентуру на новые контракты —

холдингам холдинговое, а мы как-нибудь сами!

Смешно и горько — но в тот же самый день

новые хозяева их прежней невеликой фирмы,

те самые крутые московские инвесторы,

занимались зачисткой всех нужных документов —

увидев перерегистрированный задним числом устав,

Степанов только крякнул — ни хрена себе полёт!

Война была профессиональной,

а значит, мгновенной и быстрой,

как ночной бой на шпагах в мушкетёрские времена.

Прилетели в чёрных дорогих «гелендвагенах»

мордастенькие бультерьеры-охранники со стволами,

выпотрошили всю бухгалтерию вместе с сейфом,

провели демонстративную акцию устрашения,

но разошлись стороны в конечном итоге мирно —

москвичи тайно выперли Степанова из акционеров,

он забрал свою долю той частью товара со склада,

которую успел оформить на новую фирму,

на эту шалость инвесторы махнули рукой: фи, мелочь!

Дело в том, что кроме волшебной субстанции

фирма производила вполне приличную косметику,

но москвичи пренебрегли ею, поставив на «зеро» —

тендер Минздрава обещал быть таким «жирным»,

что стоило ли думать о какой-то там ерунде!

Степанов иллюзий не питал, он плакал и стонал,

прося забрать у него всю эту косметическую дурь.

Он так умолял не бросать его в «терновый куст»,

что вполне предсказуемо там и оказался.

Часто он вспоминал потом тот бизнес-ланч,

шалые и счастливые Руслановы глаза —

так смотрит на мужа изменившая ему жена,

стыдливо, но — с тайным превосходством.

Холдинг вскоре бездарно обанкротился —

без разрешения Минздрава товар не пошёл,

экспертные заключения оказались подделанными,

разразился серьёзный скандал на весь свет,

у Руслана даже хотели отозвать его докторскую.

Руслан зачем-то решил шумно отбиваться,

кому-то нахамил, подставил губернатора,

в итоге за дело взялись пресса и депутаты —

свойства субстанции оказались сильно преувеличены,

но зато косметика оказалась бесценной,

бренд состоялся, стал известным на рынке,

легко вошёл в сегмент ""лакшери" —

кто бы мог такое предположить?

Коробочка с личной подписью Того-Кого-Надо

теперь хранится у Степанова в сейфе — мало ли что?

Огромная фотография с той самой выставки

долго висела на стене их центрального офиса,

безотказно действуя на предлагающих «крышу».

В последний раз Руслан звонил Степанову

примерно пару лет назад —

он собирал деньги на собственную операцию.

Без бумаг, без диагноза, просто на словах

выглядело это как-то странно,

больше напоминало прощупывание собеседника:

чем дышишь да как живёшь, старый друг?

Жмот Степанов ничего не дал,

но Руслан обещал вскоре перезвонить —

была у него какая-то новая сногсшибательная идея.

Пообещал и с тех пор пропал.

Из интернета:

Высшая аттестационная комиссия (ВАК) лишила Р. ученой степени. Соответствующий приказ издан Министерством науки и высшего образования России.

Напомним, что звание доктора биологических наук Р. получил в 2015 году за изобретение биопластического материала на основе микро-наноструктурированного гидроколлоида гиалуроновой кислоты и пептидного комплекса. Он защитил диссертацию по научной специальности «Трансплантология и искусственные органы» на тему «Биопластический материал на основе гидроколлоида гиалуроновой кислоты и пептидного комплекса для восстановительной и реконструктивной хирургии». В настоящее время диплом доктора биологических наук признан недействительным.

Ранее сообщалось о том, что материал применяется при лечении язвы желудка, эффективно помогает при ожогах. Р. утверждал, что субстанция прошла клинические испытания, и проект внедрен в реальный сектор экономики.

Оказалось, что Минздрав не давал разрешения подве-домственным организациям на проведение клинических исследований и не располагает информацией о том, что изобретение использовалось местными больницами.

Проектом заинтересовался депутат, доктор медицинских наук С., который провел расследование и назвал изобретение «личной выдумкой» Р. Добавим, продукт был признан лучшей инновацией 2009 года, а Р. получил Зворыкинскую премию.

Ректор вуза, где работал Р., подтвердила, что Р. действительно находится в тяжелом состоянии из-за прогрессирующей опухоли головного мозга. Руководитель вуза заявила, что «он очень сильно болен», а вероятность его выздоровления очень мала.